Принцесса Иляна - стр. 61

– Мой Матьяш – дальняя родня Дракуле, однако Матьяша это никак не запятнало, – возразила Эржебет.

– Жена – другое дело, – вздохнула Илона. – Я боюсь, что все станут указывать на меня пальцами: «Вон идёт жёнушка Дракулы». Они станут так говорить… и смеяться.

– Всё зависит от тебя, – ответила тётя. – Главное – как ты себя поведёшь. Если ты не забудешь, что ты – Силадьи и всего лишь исполняешь свой долг перед семьёй, то никто тебя не осудит. И смеяться не станет. Ты не уронишь свою честь.

– Вы уверены, тётушка?

– Да, – сказала Эржебет, отпустив руку племянницы, но теперь ободряюще поглаживая Илону по плечу. – Поэтому подумай над просьбой Матьяша, моя девочка. Не торопись и как следует подумай.

* * *

Илону очень тронули слова, сказанные тётей о своём покойном муже, Яноше Гуньяди. Эржебет не забыла его, но это не помешало бы ей исполнить долг перед семьёй. «И я сейчас могу помочь своей семье, – повторяла себе Илона, – могу помочь, и это не станет предательством по отношению к Вацлаву».

Как же хорошо сказала тётя! Но насколько искренне она говорила? Через некоторое время у Илоны появились сомнения, ведь Эржебет уверяла, что пошла бы на жертвы ради всей семьи Силадьи, однако нынешние слова расходились с давними поступками.

Илона, несмотря на давность лет, отлично помнила, как тётя посмотрела на своего брата Михая, когда тот зимним вечером пришёл и объявил, что стал регентом при «новом короле Матьяше Первом». У тёти был враждебный взгляд, ведь Михай надеялся править от имени Матьяша, а Эржебет любила сына больше, чем всех других родственников, вместе взятых, и никому не позволила бы ничего у Матьяша отобрать – в том числе власть.

Михай Силадьи слишком хотел власти. Вот почему вскоре после того, как Илона с Вацлавом и другими Понграцами уехала в Липто, Матьяш посадил Михая в крепость, в замок Вилагош, и Эржебет не стала заступаться за своего брата, хоть и могла бы13. Она приняла сторону сына. К счастью, Михай оказался достаточно умным, чтобы смириться, и получил свободу, но Эржебет всё равно продолжала смотреть на него косо, а когда Михая не стало, и отец Илоны унаследовал всё его имущество и привилегии, то унаследовал и косые взгляды. Тётя продолжала защищать своего сына, защищать ото всех – даже от собственной родни.

«Теперь тётя тоже старается не ради семьи Силадьи, а ради своего сына, которому нужно выдать меня замуж, – мысленно рассуждала Илона. – Думает ли тётя о своей семье хоть немного? Думает ли обо мне? Наверное, она уже не мыслит себя как часть семьи Силадьи. Тётя стала частью семьи Гуньяди».