Принцесса Иляна - стр. 45
Как же всё изменилось! Илона помнила те времена, когда про её кузена никто ничего не слышал, а теперь все только и повторяли его имя. Даже собор Божьей Матери на главной площади Верхнего города теперь назывался собором Матьяша, а всё потому, что кузен пристроил к этому собору колокольню и подновил всё здание, после чего собор заново освятили – в честь небесного покровителя Матьяша, апостола Матфея.
Казалось бы, в этом не было ничего плохого, но король мог бы вести себя и поскромнее. Мог бы… но, увы, он любил восторженное внимание. Это все знали, и пользовались этим. Очередной стих о Его Величестве, портрет, статуя или что-то другое – каждый служитель искусств, принятый при дворе, понимал, что эти вещи окажутся щедро оплаченными, поэтому старался по мере сил и таланта, а Илона думала: «Пусть Матьяш слегка тщеславен, но ведь его любят. Значит, не так уж всё плохо».
Она думала об этом и в те минуты, пока венценосный кузен спешивался, а затем поднимался по ступеням крыльца навстречу матери. Королевская свита оставалась у нижних ступеней, и Илоне вдруг вспомнились слова старшей сестры о предполагаемом женихе и о том, что он сейчас может находиться при Матьяше.
«Кто-то из этих разодетых мужчин посватается ко мне?» – эта мысль показалась нелепой и даже неприятной. Одно дело – наблюдать за жизнью двора со стороны, и совсем другое дело – идти под руку с напыщенным вельможей или самодовольным щёголем и делать вид, что счастлива. Нет! Издалека эти люди, всецело озабоченные своим общественным положением, казались милыми и даже забавными в своей суете, но вблизи смотреть на такого человека каждый день, называть мужем и исполнять то, что он требует… «Нет, нет и нет. Я замуж не выйду», – повторяла себе двоюродная сестра короля.
* * *
Илона, склонившись над круглыми пяльцами, которые держала в левой руке, сидела на табуреточке в покоях тёти Эржебет и вспоминала вчерашний день: «Почему я решила, что Маргит права? Глупости. Не будет никакого жениха. Волноваться нечего».
Перед глазами мелькали картины вчерашнего праздника, устроенного в честь возвращения короля: торжественный обед, во время которого было объявлено о помолвке Матьяша с неаполитанской принцессой, а затем состоялось состязание поэтов, сходу сочинявших оды по случаю данного события. Смутно вспоминались лица придворных из королевской свиты – вполне молодые лица. Кузен Матьяш, которому было чуть за тридцать, старался окружать себя людьми нестарыми, и, наверное, поэтому Маргит решила, что среди них есть кто-то, кого Матьяш прочит в мужья своей двоюродной сестре.