Принцесса и Дракон - стр. 45
– Не печальтесь, душа моя. Не все еще потеряно, – Арман дотронулся ладонью до ее щеки. – Возможно, я еще и придушу вас. В другой раз.
– Была бы вам чрезвычайно признательна! – Эмильенна присела в реверансе, надменно встряхнула головой и гордо удалилась из комнаты.
Провожая ее взглядом, Ламерти пребывал в совершенном восторге от поведения своей пленницы. Нет, ну до чего же удивительное создание эта девчонка! Она просто великолепна! Видно, Всевышний отливал ее характер из чистейшей дамасской стали. Придя к выводу, что девица несомненно стоит его внимания и всех беспокойств, которые причиняет, молодой человек стал думать о том, как поступить с пленницей дальше.
Ее живой ум, удивительный образ мыслей, даже насмешки и дерзости, не говоря уже о красоте, стали ему просто необходимы. Без этой бунтарки жизнь его снова станет скучной и пресной, как трапеза бедняка. То, что она останется с ним, не вызывало у Ламерти ни малейшего сомнения. Но в каком качестве? Самым простым и логичным было бы поступить с ней так, как он изначально намеревался, и как она заслужила своим надменным поведением. Безусловно, этот путь сулит неземное блаженство, но… только на одну ночь. А что будет с ней потом? Воображение Армана услужливо нарисовало страшную картину – Эмильенна в разорванной одежде, поникшая, смертельно бледная, безжизненная, с остекленевшим взглядом, обращенным в одну точку, похожая на прекрасную, но сломанную куклу.
Арман покачал головой, отгоняя видение. Нет, такая она ему не нужна! Даже если она не умрет, то будет лишь жалкой тенью самой себя. Куда умнее поступить с ней иначе. Соблазнить вместо того, чтобы обесчестить. Девушка должна безраздельно принадлежать ему, но по доброй воле. В этом случае, она сможет сохранить лучшие свои качества, а он разовьет в ней новые, пока неведомые стороны. Эмильенна де Ноалье станет первой и единственной достойной его любовницей.
Приняв такое решение, Ламерти с одной стороны почувствовал облегчение, но с другой осознал, как непросто будет претворить свой план в жизнь. И дело не только в неприступности Эмильенны. Арман надеялся, что рано или поздно сломит ее, но в постоянном искушении, которому подвергается он сам. Как можно жить под одной крышей с девушкой, которая хороша, как языческая богиня, да к тому же постоянно провоцирует его гнев, и сдерживать себя, чтобы не сотворить с ней того, к чему взывают самые низменные инстинкты? Вот это по-настоящему трудно! Потом мысли Ламерти приняли иное направление, и он с удивлением осознал, что уже несколько раз щадил девушку, не только не имея намерения поступить таким образом, а напротив, имея намерения совершенно противоположного свойства. Он словно тянулся к предмету, который находится на виду и легко доступен, но натыкался на невидимую преграду, и, несмотря на все желание, не мог овладеть им. Похоже, что само Провидение хранит пленницу от его необузданности для осуществления более обдуманных и сулящих большее удовольствие планов.