Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - стр. 51

Бонна с покаянным видом пробормотала извинения. Ее, вероятно, уязвил не сам выговор, а то, что сделан он был в моем присутствии.

Конечно, порой и Бонна бывала на высоте. Екатерину каждый день звали к королеве – на обед, или на бал, или для того, чтобы представить очередному вельможе, посетившему французский двор. Мадемуазель д’Арманьяк считалась экспертом по дворцовому этикету и родословным и перед каждым таким визитом сообщала массу полезных сведений, полученных от отца, изощренного в придворных уловках. Эти уроки участились с приближением Большого турнира – дня, которого Екатерина страшилась.

– Ох, этот турнир! Королева постоянно о нем говорит, – пожаловалась она однажды утром, морщась от громкого голоса портного, отдающего распоряжения Алисии, стоящей на коленях и прикалывающей булавками последние фестоны к великолепному наряду, заказанному для первого появления принцессы на публике.

Платье-упелянд с высокой талией и широченными юбками лишь недавно начали носить женщины французского двора. Королева Изабо велела сшить наряд из золотой парчи, призванной подчеркнуть высокую ценность Екатерины на брачном рынке. Я не особенно разбиралась в моде, но, по-моему, пышное золотое платье затмевало нежную красоту принцессы.

– Королева неустанно напоминает мне, что английские посланники в мельчайших подробностях доложат королю Генриху о моем внешнем виде и поведении и что я должна поддержать честь Франции. Из-за этого я так волнуюсь, что боюсь упасть в обморок или покрыться красными пятнами.

Я услышала последнее замечание, занимаясь уборкой в гардеробной, и захотела немедленно сказать Екатерине, что в целом христианском мире нет принцессы прекраснее ее, но мадемуазель Бонна меня опередила.

– Ваше высочество, королева лишь желает напомнить вам, как много от этого зависит, – заявила она. – Если брак не состоится, не будет соглашения с Англией и неизбежно последует война. Отец говорил мне, что переговоры находятся на критической стадии, а кардинал Лэнгли – очень скользкий тип.

– Не понимаю, почему король Генрих послал кардинала устраивать его женитьбу, – проворчала Екатерина. – Что может знать о женитьбе католический священник, давший обет безбрачия?

Я улыбнулась, услышав рассуждение юной девушки. Придет время, и она узнает о бывших монастырских воспитанницах, ставших любовницами высокопоставленных клириков.

Мадемуазель д’Арманьяк и бровью не повела.

– Кардинал Лэнгли – в первую очередь дипломат и лишь во вторую – священник. Когда дело доходит до королевского брака, невеста всегда является предметом длительных переговоров. – Мне пришло в голову, что Бонна, должно быть, описывает собственный брак. – В подобных обстоятельствах кровь и родословная имеют первостепенное значение.