Принцесса Екатерина Валуа. Откровения кормилицы - стр. 43
– Прошу прощения, ваше высочество. Я – Бонна д’Арманьяк. Королева назначила меня вашей главной фрейлиной и велела мне проводить вас к ней, как только вы оправитесь от путешествия.
Екатерина с нарочитым изумлением повернулась ко мне.
– Ты слышишь, Метта? Моя мать желает меня видеть. Что ж, все когда-нибудь случается впервые, – с непревзойденным апломбом произнесла она и жестом пригласила войти вторую девушку, неуверенно стоявшую в дверях. – Агнесса, познакомься, это Гильометта, та самая Метта, о которой ты так много от меня слышала. Метта, это моя приятельница Агнесса де Бланьи. Она храбро согласилась сопровождать меня ко двору. Мы с ней дружны с тех самых пор, как четыре года назад она, потеряв мать, приехала в аббатство Пуасси.
Агнесса де Бланьи, так же как и Екатерина, была одета в наряд монастырской воспитанницы – простой киртл и накидку с белой вуалью, – но на Агнессе он выглядел хуже, чем на ее августейшей подруге. Девушка застенчиво улыбнулась в ответ на мою улыбку.
– Ваше высочество, нам пора! – В комнату ворвалась еще одна дама, старше и решительнее прежних. Длинная, отороченная мехом мантия сметала пыль с каменных плит пола. – Ваше придворное облачение готово. Мы поможем вам одеться для встречи с королевой.
Как выяснилось, Екатерину из Пуасси сопровождала та самая герцогиня Бурбонская, которая препроводила туда принцессу почти десять лет назад. Мария де Берри благосклонно кивнула Бонне д’Арманьяк, скользнула по мне невидящим взглядом и увлекла молодых дам в опочивальню Екатерины, которая когда-то была дневной детской, а теперь полностью преобразилась благодаря шелковым подушкам, драпировкам и затканным цветами фламандским шпалерам.
– Не уходи, Метта, – прошептала Екатерина, с явной неохотой оставляя меня.
Ничто не заставило бы меня уйти, но я решила держаться неприметно и спряталась за поворотом винтовой лестницы у входа в опочивальню. Там, не обращая внимания на сквозняки, я терпеливо ждала, согретая осознанием того, что нахожусь всего в нескольких шагах от любви своей жизни.
Когда я увидела ее в следующий раз, я опять ее не узнала. Екатерину облачили в тяжелое, усыпанное драгоценностями платье и длинную мантию, золоченый головной убор венчало облако жесткого тюля. Пышные юбки застревали на узкой лестнице, и дамы, помогая принцессе спуститься, не заметили, что я подглядываю из-за колонны. Екатерине нарумянили щеки и подкрасили губы. Лицо ее стало настороженным, чужим. Мою милую девочку превратили в раскрашенную куклу быстрее, чем священник отслужил бы мессу. Агнесса, в придворном наряде поскромнее, мышкой семенила за Катрин и Бонной. Мне подумалось, что невзрачная подружка принцессы не произведет благоприятного впечатления на королеву Изабо.