Принцесса для Аспида - стр. 53
– Домой ее отправь, – Леша поддевает меня под локоть, отлепляя от Поли, и тащит чуть подальше, – он в реанимации. Но там все плохо.
Не могу дышать. Даже вздохнуть не удается. Это же… это просто ужасно. Оглядываюсь на Полину и чувствую, что начинаю злиться. Не виню ее, но примешиваю к этой трагедии.
– Доктор сказал, что нужны какие-то лекарства, капельницы.
– Какие лекарства? – вытираю слезы. – Я могу купить на первое время.
– Лекарства я и сам могу, – переводит взгляд на Поли, – мозг вроде не поврежден, но, когда он очнется, все станет более ясным. Может понадобиться лечение и…
– Я понимаю, это дорого. Голова же…
– У него таких денег точно нет. Она должна рассказать все своим родителям. Заранее.
– Полина?
– Виновники аварии не они, но удар должен был прийти на пассажира, Белов в последние секунды вывернул руль. Подставил себя.
Смотрю на него не моргая. Только всхлипываю и раз за разом сглатываю собственные слезы. Он сделал это ради нее, знал о последствиях и…
– Я позвоню Игорю, это ее отец.
Леша кивает, а я, я просто не представляю, что со мной сделает мой папа, когда все это дойдет и до него.
Вдалеке слышу истеричный вой Полины и, накрывая лицо ладонями, отхожу к окну. Смотрю вниз и вижу припарковавшееся «БМВ» Мураса. Врачи тем временем делают ей укол, вырубают и укладывают под капельницу.
Игорь широким шагом проходит длинный коридор и останавливается за моей спиной. Я вижу его отражение в стекле оконной рамы.
– Привет, – поджимаю губы и поворачиваюсь к нему.
– Где она?
– Ей вкололи успокоительное.
– Врач?
– Вон, – киваю направо, и Игорь идет туда, там он встречает не только доктора, но и Лешу, они очень долго о чем-то говорят. Сначала втроем, но в какой-то момент белый халат я больше не вижу.
Напоследок Игорь пожимает Лешкину руку, направляясь в палату Полины.
Я же чувствую легкое головокружение. Опираюсь на подоконник, ужасаясь случившемуся. Всего несколько минут, и твоя жизнь может превратиться в сплошную агонию, настоящий ад. Обнимаю Лешу, который стоит передо мной, и закрываю глаза.
– Езжай домой, Тей.
– Нет, я останусь с тобой. Только кофе выпью, голова раскалывается.
Спускаюсь по ступенькам вместе с Лешей, думаю, а остановившись у кофе-автомата, не могу не сказать:
– Он знал о том, что может погибнуть, – шепотом, – я думала, что таких людей уже не бывает.
– Бывают, – Кирсанов вручает мне стаканчик с горячим кофе и тянет за руку наверх.
У него режущие глаз движения, точечно выверенные, словно он неживой. Но самое интересное, что даже его интонации не изменились. Он говорит агрессивно, в своей этой слегка надменной манере, но я не чувствую там сожаления, печали. Внешне складывается впечатление, что ему все равно. Но это не так. Чувствую. Просто… Что должно было случиться в его жизни, чтобы так реагировать на самую настоящую трагедию?