Принцесса Арменеи. Книга 2. Серия: Идеальный треугольник - стр. 18

– Ты все же решила прикончить меня, – прохрипел он со злобой. – Стража! – уже громче позвал он.

Стон заглушил его последние слова. Он попытался схватить меня, но его повело в сторону. Он упал на подушки и отключился как раз в тот момент, когда в шатер вбежали наемники, те, которые привели меня к своему хозяину. Оценив быстро обстановку, один из них приставил к моему горлу лезвие меча, настолько острого, что струйка крови потекла по горлу. Я судорожно сглотнула. От усталости я и подняться не могла, не то чтобы отбросить эрлеванца в сторону. Сейчас моя жизнь висела на волоске. Другой приблизился к своему хозяину с целью проверить его состояние. Нащупав пульс, он кивнул напарнику – и тот медленно убрал меч. Меня неласково дернули за руки, поднимая, и вывели из шатра.

Пришли мы к тому месту, где спали рабы после утомительного дня. Один из наемников привязал меня к общей связке цепей. Шум разбудил женщин. Они с любопытством поглядывали в мою сторону, но молчали. Потом снова улеглись, как ни в чем не бывало. Я же посчитала, что если уж жива, то должна радоваться этому. Свернувшись в комок на песке, я пыталась согреться. Шаль потеряла по дороге и теперь тряслась то ли от холода, то ли от напряжения. Закрыв глаза, я впустила внутрь себя энергию, постепенно согреваясь. Да, доброе дело всегда наказуемо. Надеюсь, к утру вождь придет в чувство, иначе меня ждет незавидная доля. За смерть предводителя отплачу своей жизнью. Стараясь не думать о своем положении, задремала и с первыми лучами солнца открыла глаза. Новый день начинался под крики наемников. Рабам кинули по сухой лепешке и выдали по железной чашке воды. Мне не дали ничего. Пригладив кое-как волосы и стряхнув песок, поднялась со всеми женщинами по приказу низенького эрлеванца. Ноги мои открепили от цепей, а вот кандалы на руках, что тянули вниз своей тяжестью, оставили. Мужчин заставили убирать палатки, а нас, женщин, складывать приборы обихода и всякую утварь на табов. Я не стала возражать. Стыдно было возмущаться. Надсмотрщики не станут различать, по чьей спине пройтись, если рабы вовремя не соберут вещи. А я, по сути, такая же рабыня, как и они. Если окажусь нерасторопной, получу удар кожаной плетью.

Наконец, со сборами было покончено, и мы тронулись в путь. Солнце быстро поднималось над горизонтом, обещая очередной жаркий день. Я прошлась языком по губам, ощущая сухость во рту. Хотелось пить, но меня таким образом наказывали. Главное, пока еще жива, а, значит, вождь или без сознания, или пришел в себя и не торопится меня благодарить. Поднявшись высоко, солнце стало нещадно палить, обжигая лицо и руки. Непривычная к жаре, я шла, щурясь от ослепительного света, изнывая от жажды и стараясь ступать осторожно, чтобы раскаленный песок не попадал в открытые сандалии. Рабыни, привыкшие к жаре, ступали уверенно, многие шли вообще босиком. Передо мной, передвигаясь уточкой, шагала беременная женщина, но и она легче меня переносила длительную ходьбу под безжалостными лучами ослепительной звезды. Сколько мы шли, я не знаю, но, если определять по солнцу, находившемуся в зените, время достигло полудня. Первый привал, а я уже без сил опускаюсь на землю, чтобы тут же вскочить с раскаленного песка. Обожженные солнцем руки и лицо горели, причиняя жгучую боль, глаза слезились от яркого света, во рту все прилипло, и вдобавок даже не могу сесть, чтобы ноги немного отошли от ходьбы. Слезы готовы были брызнуть из глаз, но от злости лишь крепко сжала зубы и опустилась ноги, не садясь на горячий песок.