Princess of Egypt - стр. 73
“Отец молод и жив, а я, что, как будто уже, царица Египта?”. – Вздох облегчения вырвался из груди принцессы. На лице засияла улыбка, еще откровенно детская полная беззаботной радости. Глаза засияли вновь, как в те далекие дни, когда отец читал ей легенды перед сном из жизни богов Олимпа, об их подвигах и приключениях на земле. Клеопатра аккуратно сложила папирус, исписанный текстом завещания, и поместила в сумку. Теперь ее все помыслы будут сосредоточенны достижением одной и единственной цели, как стать правительницей не только Египта, но и Рима. А еще лучше, объединить два государства в одну могущественную державу. Ее задумчивый и напряженный взгляд был устремлен вдаль. Она замерла неподвижно. Так продолжалось довольно долго, затем обронила:
– Я не остановлюсь ни перед чем! – твердым голосом, глядя на раскинувшиеся к самому горизонту пески Сахары, проговорила пятнадцатилетняя принцесса.
Как же сложиться судьба будущей царицы Египта? На все воля богов, что и покажет время….
Александрийская базарная площадь раскинулась ближе к центру города. Здесь продавалось все, что волновало в те далекие времена все сословия Египетских жителей, от хозяйственной утвари до продажи скота и найма обедневших крестьян, умеющих работать на рисовых участках, виноградниках, ходить за домашней скотиной, чистить орошающие каналы и так далее. Вся торговля была обложена Постумом Рабирием налогами. Главный финансист царской казны (диойкет) страдал патологической жадностью. И нередко сам принимал участие в сборе налогов. Самое излюбленное место Рабирия для сбора налогов была Александрийская базарная площадь. Там, один раз в три месяца Постум Рабирий, восседал на кресле из слоновой кости под сколоченным из досок навесом в гимантии (греческое одеяние чиновника). По сторонам его круглого, заплывшего жиром тела в белых туниках, опоясанных кожаными балтеусами (военный ремень римских солдат) с прикрепленными на них мечами, стояли в красных плащах четверо римских стражника, а выстроившиеся в длинную очередь крестьяне из местных деревень несли часть выручки за проданный урожай. Сдавший деньги крестьянин, обязан был расписаться в списке жителей того или иного населенного пункта. Такая роспись гарантировала, что к нему не явятся сборщики податей и не отберут последнее, что еще и оставалось в скудном хозяйстве. Поэтому у помоста перед восседающим на нем Постумом Рабирием собиралась толпа просителей, желающих сделать вожделенную отметку крестиком против своего имени, чтобы гарантировать себе избавление от несанкционированных набегов сборщиков налогов.