Принц заграничный или влюблённость по-французски - стр. 1

Вот-вот должен был наступить мой десятый день рождения. Как сейчас помню счастливые лица моих родителей и мой первый дорогой подарок, который они неуклюже прятали за своими спинами, стараясь продлить это состояние ожидания чего-то невообразимо прекрасного. Но я-то видела, что это был велосипед. Мой первый, самый любимый и самый красивый розовый двухколёсный велосипед.

Обычно я заранее могла предугадать, что именно мне подарят на следующий день рождения или на новый год, так как месяцами могла намекать о своих тайных желаниях своим родителям. Именно так у меня появился кукольный домик, набор домашней хозяйки, настоящий маникюрный салон, вернее, его уменьшенная копия, и множество других невероятных вещей, о которых я так или иначе грезила длинными вечерами, стараясь представить себя их счастливой обладательницей. Но велосипед… Не помню, чтобы я хотя бы раз заикнулась о том, что хочу его. Но только тогда по-настоящему поняла, что именно об этом подарке мечтала всю свою сознательную десятилетнюю жизнь.

Велосипед неожиданно стал моим лучшим другом, и хотя у меня было много других игрушек, именно он подарил мне то, чего не смогли сделать другие предметы моего детского интерьера. Он сделал меня счастливой. И сейчас, спустя пятнадцать лет после событий того вечера, я понимаю, что один из дней, которые я провела со своим новым другом, стали решающими в моей жизни. И я по праву присуждаю моему первому велосипеду главную заслугу в создании моей счастливой семьи, и мои дети, если можно так сказать, обязаны жизнью этому розовому двухколёсному чуду. Интересно почему? Сейчас расскажу. Дело было спустя буквально несколько дней после того, как мы справили мой день рождения, десять лет.

Несмотря на то, что за окном разыгралась непогода, тёплый июльский вечер не позволил мне закрыть окна в моей комнате. Дождь лил как из ведра, и частые порывы ветра захлёстывали, словно волнами, моё окно обильным дождевым потоком. Капли воды слились в единое целое и, казалось, что за окном сплошным покрывалом разлился густой и тёмный океан, не хватало разве что китов, бьющих хвостами и других морских обитателей для придания картине из моего окна более естественного вида.

К слову сказать, я люблю дождь. Могу простоять у окна от самого начала и до конца, когда рваные облака, наконец-то, уже выпустят из своего плена яркое солнце. Но в тот день у меня появилось совсем другое желание. Я очень сильно захотела прокатиться на своём новом велосипеде под дождём. Не знаю, с чем оно было связано, но его магическая сила заставила меня покинуть комнату и буквально выскочить на улицу со счастливой физиономией и с велосипедом в руках, практически без какой-либо дополнительной одежды. Это была самая лучшая в моей жизни поездка на велосипеде, которая, однако, закончилась в постели с высокой температурой и заболеванием верхних дыхательных путей, которое едва не переросло в пневмонию.

«О чём ты думала, Вика?!» – говорила тогда мама, стряхивая градусник, чтобы померить мне температуру. С минуту на минуту должен был появиться врач, который поставил бы точный диагноз, который, однако, уже полчаса назад поставил мне папа – «детская глупость на фоне слабой мозговой активности, вызванной нежеланием признавать реальность такой, какая она есть на самом деле». Папа вообще был большим специалистом по установлению такого рода диагнозов, и во многом он оказывался прав. Действительно, о чём я только думала?

Жалко, что папы уже не было рядом тогда, десять лет спустя, когда разыгравшаяся буря за окном напомнила мне о том детском поступке, о котором я, по правде говоря, не очень то и сожалела. То ли ностальгические нотки вызвали во мне этот яростный порыв внезапно нахлынувших чувств, то ли моя мозговая активность и правда периодически давала определённые сбои, но в тот вечер, находясь в здравом уме и в доброй памяти, я вышла на улицу, вытащила туда свой новенький велосипед, правда уже не розовый, а чёрно-жёлтый, натянула на лицо свою фирменную идиотскую улыбку, и укатила в неизвестность, точно не соображая, куда и зачем я еду.