Принц в розовом пальто - стр. 16
Зацепившись коленями за жалобно скрипящий металл, словно возмущающийся тем, что такую старую заслуженную лестницу используют не по прямому назначению, Егор опускает туловище вниз, и теперь висит вниз головой и лицом ко мне.
“Ну точно сценка из фильма “Человек-паук”, – думаю я и подаю ему увесистую сумку с инструментом.
– У тебя с этого ракурса такое милое лицо, – вдруг выдает мне ветеринар-паук, чьи глаза находятся сейчас на уровне моего носа примерно.
– А у вас курточка сползла. Животику не холодно?
Если бы этот разговор сейчас слышала Юлька, она бы прислала мне десяток смайликов “фейспалм”, точно.
Животик? Как у котика?
Лиза, приходим в себя и разгоняем эту розовую муть перед глазами.
Я прокашливаюсь и судорожно облизываю ставшие внезапно сухими губы.
Не знаю, как ему, а мне от вида подтянутого мускулистого мужского “животика” почему-то срочно хочется выпить. Или просто попить. Хотя бы холодной водички.
– Упражнения на перекладине способствуют отличному кровообращению, мой юный ассистент спасателя. Только фонариком в глаза не свети, а то уже двоится все. Кстати, ты знаешь, что у тебя нимб? – огорошивает он меня очередной фразочкой и, забрав из моих рук свое геройское оружие вместе с фонариком, лихо возвращает туловище в естественное положение прямоходящего. В данном случае карабкающегося вверх головой по ненадежной пожарной лестнице.
Животик… то есть мышцы брюшного пресса у него однозначно зачетные. И спинка. То есть все эти косые, боковые, подвздошные и прочие… От которых мои собственные вдох-выдох становятся затрудненными и прерывистыми.
Ох, кажется, вот так и понимаешь на своей шкуре, что такое “давление скачет” и “кровь в венах бурлит”. Хотя второе явно не из медицинского справочника, а, скорее, из какого-то глупого любовного романа.
Дальнейшее геройство мне видно плохо. Луч фонарика неровно скачет, выхватывая из темноты округлые куски обшарпанной стены дома, из трубы раздаются заунывные тоскливые вопли, сам герой периодически бубнит нечто нечленораздельное, умудряясь как-то сразу одновременно удерживать себя на лестнице, чем-то скрежетать по оцинкованному металлу и подсвечивать себе фронт работ фонариком. Он его чем держит? Зубами что ли?
Через десять минут стояния в темноте на пронизывающем ветру я принимаюсь пританцовывать, подслеповато щурясь в тщетной надежде хоть что-то разглядеть.
– Ну что там, Егор? Получается? – не выдерживаю я наконец.
– У-э о-э о-о, – раздается в ответ жизнерадостное, но совершенно не информативное.
– Ну, “о-о” так “о-о”, – соглашаюсь я, готовая в любую секунду оказать посильную помощь – повосторгаться, испугаться, поахать в умилении или завопить от ужаса.