Принц в розовом пальто - стр. 13
Я вздыхаю. Рацион Принца – наше единственное с Гавриловной яблоко раздора.
– Эм, ну, не уверена, что сегодня он получил вообще все то, что я далее перечислю, но его продуктовая, так сказать, корзина состоит из парной телятины, припущенной со сливками, квашеной капусты, красной икры, моченых яблок, шоколадного пломбира, куриной печени, тушеной на сливочном масле, радужной форели, королевских креветок и… Вроде все. А нет, еще он обожает дыню и персики. И раз в неделю четвертинка таблетки Мезима.
– Вот это тебя угораздило, парень. Эдак тебе любовь к деликатесам поджелудочную окончательно посадит, – сочувственно качает головой ветеринар, поглаживая пса между ушами. – Как же ты выжил-то до сих пор? И что, ничего нельзя сделать с хозяйкой? Ну, как-то вразумить, убедить?
– Спросите сами у Евгения Борисовича. У меня, знаете ли, не та весовая категория, да и аргументов не хватает, – вздыхаю я, а пес, извиваясь в моих руках, пытается лизнуть меня в щеку.
– Понятно. Мда, тяжелый случай. То-то у тебя, Высочество, и грыжа вот вылезла, и из пасти смердит, прости господи. Зубки вон сгнили совсем, шатаются. Удалять надо, Гаечка. То есть Лиза. Простите, само на язык просится. Кладите на стол. Сделаем рентген, чтобы владелица могла спать спокойно и выкинуть из головы дикие мысли об эпилепсии.
Мы уже возвращаемся из рентген-кабинета, как я слышу требовательный басистый “мр-р-рау” из приемной.
– Манечка, что там? – тут же подхватывается Егор и пулей несется на звук. Я семеню следом и вижу, что кошка стоит на задних лапах, опираясь передними о входную дверь и настойчиво мяукает, хотя эти звуки вряд ли можно назвать мяуканьем. Это больше похоже на полноценную речь на иностранном языке, с паузами, вопросительными интонациями и явно повелительным наклонением.
– Понял-понял, о великолепная. Уже идем выручать и нашего бродяжку. Только ты на улицу не выходи, там слишком холодно и сыро для тебя, милая. Договорились?
– Егор, вам, может, помощь нужна? – несмело спрашиваю я и сама себе мысленно даю по рукам. Ну, или губам.
Батюшки, Лиза, ну чем ты можешь помочь большому и сильному мужчине, собирающемуся героически спасать мир в лице, вернее, в морде бездомного котейки, застрявшего в трубе? Но мне почему-то хочется хоть на несколько минут продлить общение с ним. Потому что просто слыша его разговор с кошкой, я таю и млею, как сосулька в апрельский полдень. Я упиваюсь этими звуками, как заблудившийся в пустыне путник упивается водой из случайно найденного колодца. Вот как такой здоровый мужчина с таким низким голосом может так бархатно мурлыкать, что у меня по спине будто скачут солнечные зайчики, а пальцам ног становится странно-щекотно, словно я трусь ими о нежную майскую травку на идеальном газоне.