Принц, ты попал! Твоя Золушка - стр. 44
– Готово, – фей сложил ножик и убрал его в карман. Сильфы кружились вокруг него, преисполненные благодарности. За своими размышлениями я и не заметила, как он аккуратно срезал кусок коры и освободил крылатую малютку. Похоже, можно двигаться дальше. Я пожелала сильфам всего наилучшего, не уверенная, что они меня поймут, и направилась к Звездочке. Эрику было неловко, и я дипломатично отвернулась. В глубине души мы оба знаем, что на самом деле под толстой скорлупой у него горячее чувствительное сердце, но условия, в которых мы оказались, не предполагают мягкости. Время сейчас такое, сильные без угрызений совести жрут слабых. У моей мачехи не возникло ни тени сомнений, когда она просила своего приятеля устранить соперницу своих дочерей. И ей не важны были ни методы, ни последствия для исполнителя. Главное – результат.
Когда мы покинули поляну, и, пробравшись через бурелом, выбрались на тракт, я прислонилась спиной к сидящему позади Эрику, почувствовав приступ головокружения. Рот наполнился горечью, а кожу на затылке стянуло от внезапного озноба.
– Дома поспишь, – фей бесцеремонно отпихнул меня от себя, и я покачнулась, едва не свалившись с лошади. Заметив это, он придержал меня за плечи.
– Могильник, – помертвевшими губами прошептала я. Тьма великая, как я могла забыть?! Как могла не сообщить фею-крестному самого главного? Не сказать, что мне срочно нужно противоядие.
– Что ты там бормочешь? – не понял Эрик.
– Могильник, – повторила я, стараясь говорить громче. От страха горло сдавило спазмом, голос охрип, но, на мое счастье, крестный наконец-то понял. Прижав меня к себе, он нещадно пнул лошадиные бока, и к замку мы понеслись уже хорошим галопом.
Глава 14
Кажется, просыпаться с больной головой скоро станет традицией. В висках пульсировало, и я уже решила, что открывать глаза и тем более вставать вовсе не обязательно, когда кто-то грубо схватил меня за плечо и как следует встряхнул. Мне достаточно было мгновения, чтобы понять, что это не Эрик. А для всех остальных я – выпоротая и умирающая от боли, что, в общем-то, недалеко от истины. Замычав, я дернула плечом, стряхивая с себя чужую руку.
– Бедняжка, – послышался голос Марты, нашей кухарки. – Спасибо Темному, жива. Думали, на этот раз точно не переживешь. На вот, деточка, я тебе покушать принесла.
Интересно, та сцена перед моим отъездом на бал совсем не отложилась в ее голове?
Нехотя развернувшись, я смогла в полной мере оценить любовь прислуги. Жареные ребрышки с графского стола, не иначе. И как только умудрились стащить? Обычно мне доставалась холодная каша с редкими кусочками мяса и овощей. Судя по всему, вдали от графини Милтон обитатели замка не боятся проявлять свои истинные чувства, но удивительным образом забывают об этом. Значит, можно не изображать из себя умирающего лебедя.