Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами - стр. 83

Я не обхаживаю женщин на немецкий манер, пачкая туфли моей возлюбленной, вешаясь ей на шею и марая грязью ее чулки. Я проделываю сие только с офицерскими женами. Но если мое колено, рука или плечо случайно касаются Ваших, Вы тут же впадаете в гнев.

Вы воистину невыносимы. Но нечто, чуждое разуму, треклятое влечение привязывает меня к Вам. Я спешу предаться на его волю, ибо Ваша столь великодушная любезность или Ваше кокетство, даже неумышленное, не рассчитанное на датчан и остготов, станут лоханями воды на мою жаровню.

Что ж, покамест будем пить воды Эгры. Будем прогуливаться, писать друг другу письма, хотя я не люблю ни того, ни другого: и продолжим попытки. Вы заметили, как я был почтителен вчера в охотничьем домике? Я могу выступить в любом жанре. Впрочем, одному Богу ведомо, в какое состояние Ваш небесный лик и Ваше неотразимое очарование повергают меня с утра до вечера и с вечера до утра, когда я, к несчастью, думаю о Вас.

Я отнюдь не против потерять сердце. После Вас оно мне больше не понадобится; но я не хочу растрачивать мой ум, коль скоро мой дрезденский издатель мне за сие не платит.

Перепишите, дражайшая княгиня, мои стихи, обличающие Вас, и пришлите мне их.

Да, несомненно, дражайшая княгиня, каковую я обожаю сыздавна, сегодня в храме483, где хотел бы заставить Вас пить до положения риз.

Как же великий визирь484 не испробовал сие средство? Ему не хватило утонченности. Но о нем с приятностью читается в «Туберозе»485. Ежели он не мог сравниться с ним в любезности, то отчего он не попробовал китайский опиум? Хотел бы я, чтобы Вы услышали пальбу из пушки от отчаяния. Вы бы напрасно стали звать на помощь.

От Вашего оскорбительного доверия, Вашей невыносимой самоуверенности не осталось бы и следа.

Но Вы боитесь пуститься в большую авантюру. Вы храбритесь только на словах. Вы способны только на крайности. Потому возьмите меня сперва, а потом малыша Вюртемберга486, коего мы видели вчера вечером.

Я горжусь тем, что, объявляя о том, какая Вы есть, я доставляю Вам друзей; но таким путем я не могу доставить Вам любовников. Поверьте, дражайшая княгиня, в сии времена всеобщего голода Вы можете насмехаться над собой и надо мной, но последуйте моему совету: полюбите меня. Только тогда я и впрямь стану немного достойным любви.

Мой сердечный бульон не по вкусу Вам так же, как и бульон в таверне. Вы вкушаете оба с презрением. Воздать Вам должное, восхваляя Вас, было бы лестью. Упрекнуть Вас за мелкие провинности было бы оскорблением. Не делать ни того, ни другого означало бы пренебрежение. Тем не менее добрый день, обожаемая глупышка. Вы, несомненно, являетесь таковой, полагая, что я настолько глуп, что принимаю Вас за таковую. Я все еще люблю Вас, как если бы Вы сего заслуживали. Вы напишите в Раудниц