Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами - стр. 37
Будь Вы дожем или князем, Вы были бы светлейшим, ибо ничего не омрачает спокойствие Вашего чела и Вашей души, на нем отражающейся.
Мне нравятся исторические письма, где видишь характер правителя, генерала, министра: скромную гордость Катины164, ум и ученость Люксембурга165, взлеты и падения, гений Великого Конде166, осмотрительность господина де Тюрена167; хотя и говорят Цезарь и Расин, я непременно именую его господином, так же как господина де Вольтера.
Я сам получил слишком много исторических писем, кажущихся слишком современными, ибо объясняют немало событий. Что до дамских писем, то я сохранил лишь от ученого философа и при этом страстной женщины; она задрожит, если это прочтет; в них моральные наставления, история ее страны и ее сердца 12 лет назад, и при этом она не француженка168. Вот уже 20 лет как все женщины Парижа, Вены, Петербурга и Варшавы изъясняются отменно, а до того даже правописания не знали, и ваши герцогини писали, как горничные.
Супруга маршала Люксембургского, которой господин де Вольтер послал рукопись своей трагедии, написала ему: «Посылаю Вам обратно Хореста с моими замечаниями», а он ответил: «Я прочту их, госпожа маршальша, но вынужден заметить, что у моего Ореста нету Х»169.
Госпожа д’Эгмон170 выделялась среди женщин, как ее отец Ришелье – среди мужчин, но писала скучно или вульгарно, или невнятно.
Генриетта Орлеанская, герцогиня и принцесса де Монпансье171, верно, писали изрядно; после тонкого и точного стиля Вуатюра, Бальзака и герцогини дю Мен172 заметны лишь госпожи де Ментенон и де Севинье173. Генрих IV писал сердцем и шпагой; спорю, что таковы были и письма Крийона174.
У кардинала Ришелье было слишком много от Буаробера175, а у Людовика XIV больше рассудка, нежели ума.
Я видел письмо Людовика XVІ к миледи Спенсер176, не просто вежливое, но обходительное, любезное, даже добродушное, которое не мог бы написать его прапрадед.
Что до Французской академии, то я могу назвать двух-трех маршалов Франции и двух-трех прелатов, которые не знали ни языка, ни орфографии. Это почти педантство, любезный виконт! Хорошо, что вчера я не успел Вам это сказать. Сегодня ничего не опасайтесь и приходите вечером доставить нам удовольствие tutti quanti177, как говаривала возвышенная и скромная письменница178.