Принц Шарль-Жозеф де Линь. Переписка с русскими корреспондентами - стр. 17
Он не был первым. Подобный русско-французский литературно-политический кружок возник в начале Семилетней войны и тоже объединял дипломатов и писателей, скрепляя союз двух стран. В него входили И. И. Шувалов, фаворит императрицы Елизаветы Петровны, канцлер граф М. И. Воронцов, граф А. П. Шувалов, граф А. С. Строганов, французский посол, сотрудники посольства и французские литераторы61. Великая княгиня Екатерина Алексеевна, насколько известно, в нем не состояла; однако тридцать лет спустя императрица пригласила двух членов того давнего кружка, И. И. Шувалова и А. С. Строганова, в свой литературный и театральный салон62. По всей видимости, Екатерина IІ вдохновлялась «Блистательным орденом Лантюрлю» (Sublime ordre des Lanturlus), парижским салоном маркизы де Лаферте-Имбо, высмеивающим ученые и философские рацеи. Многие годы Гримм, настоятель шутливого ордена, расхваливал его Екатерине IІ, а в 1782 г. принял в него великого князя Павла Петровича и великую княгиня Марию Федоровну, приехавших ненадолго в Париж.
Осенью 1783 г. в сотрудничестве с Л. Нарышкиным императрица (разумеется, анонимно) напечатала в 7‐м номере журнала «Собеседник любителей российского слова»63 «Общества незнающих повседневную записку», высмеивающую ученые собрания64. Ее можно истолковать как критику масонства65 и как пародию на заседания только что созданной Российской академии под руководством княгини Е. Р. Дашковой.
Путешествие в Тавриду весной и летом 1787 г., решавшее важнейшие политические задачи, проходило в атмосфере театрального праздника, карнавала. Поскольку два венценосца, австрийский и польский, путешествовали инкогнито, по велению Екатерины IІ приближенные отбросили этикет и говорили «ты» друг другу и ей самой, что вынудило принца де Линя придумать обращение «Твое Величество». 18(29) мая 1787 г. А. В. Храповицкий занес в дневник ее отзыв об Иосифе IІ:
Он много читал и имеет сведения; но будучи строг против самого себя, требует от всех неутомимости и невозможного совершенства; не знает русской пословицы: мешать дело с бездельем; двух бунтов сам был причиною. Тяжел в разговорах. P. de Ligne, cachant sous la frivolité la philosophie la plus profonde et ayant le coup d’œil juste66, его перевертывает67.
Все дружно занимались сочинительством. Тон шуткам, проказам и розыгрышам задавал Л. Нарышкин, и он же был героем литературных небылиц («Leoniana ou dits et faits de sir Léon, Grand Écuyer, recueillis par ses amis», «Relation authentique d’un voyage outre-mer que sir Léon, Grand Écuyer, entrepris par l’avis de quelques-uns de ses amis»)