Принц из серебра и золота - стр. 19
За этим последовала рука, которая, казалось, резкими движениями раздвигала туман. Подобно водовороту, тот разделился на длинные белые ткани, которые медленно растворялись. Образ, который Элиа нарисовал в воздухе рукой, внезапно с грохотом испарился, и абсолютная тьма окутала нас как покрывало. Я не единожды видела этот номер. Но меня по-прежнему восхищали его величие и сила.
Затем свет внезапно загорелся, и Элиа оказался на краю сцены с опущенной головой. Мышцы его напряжены до предела и покрыты тонким слоем пота, заставляющим его сиять, словно кожа выделана из чистого золота. Барабаны загремели, когда он очень медленно поднял голову. Готова поклясться, что его зеленые, обведенные черным углем глаза могли поджечь рыночную площадь. Так ярко они светились, так сильно завораживали меня. Он закрутился вокруг собственной оси и поднял руку над зрителями. Теперь выбирал из толпы невинную хорошенькую женщину, чтобы изваять вокруг ее тела острую, как бритва, искусную работу. Когда она покинет сцену, ее очертание в виде заостренных кинжалов останется на деревянной панели, которую только что вынесли на сцену двое наших людей.
По взгляду Элиа я могла прочесть, что он уже выбрал себе жертву. Это пышная медная жительница с длинными черными волосами, отливающими рыжим оттенком в свете факелов. Сначала она сопротивлялась, но у Элиа довольно убедительные доводы. Кто мог сказать «нет» этой восхитительной улыбке? Кроме Софии, разумеется.
Толпа, которая теперь ободряюще хлопала, вероятно, сделала свое дело, потому как медная жительница, еще раз скривившись, позволила заманить себя за кулисы. Где ее встретил Йехерус неряшливым поцелуем на ее тыльной стороне ладони. Судя по истории на ее лице, это ей не нравилось. Поцелуй же от Элиа она приняла с удовольствием и позволила ему в изящном повороте поставить себя перед деревянной панелью. Я уловила в себе маленькую эгоистичную частичку, которая с удовольствием поменялась бы с ней местами.
Элиа обхватил ее за плечи и крепко прижал пальцы к губам, прежде чем повернуться к зрителям и вытащить из-за шаровар черную ткань.
– Он же не станет, – услышала я шепот дамы рядом со мной.
– Ох, он станет, – прошептала я в ответ и лукаво улыбнулась, когда Элиа ловкими пальцами натянул ткань на свои глаза. Мастер своего дела. Как будто кинжалы были его глазами, когда он вслепую бросал их. Он еще никогда не промахивался.
Теперь я увидела страх в глазах женщины, когда та поняла, что он был серьезен.
– Не двигайся! – приказал Элиа и положил пальцы на пояс, где висел его инструмент. Барабанная дробь на заднем плане становилась все громче, а по толпе пронесся напряженный вздох.