Принц и нищая - стр. 39
Молча слушала. Считала количество людей. «Высматривала» мысленным поисковым заклинанием, которое довольно хорошо запомнила, нужные мне артефакты. Старательно уговаривала темный туман, что окутал мою внутреннюю суть, повременить. И прятала сильно отросшие за последние дни волосы.
Я продумывала варианты – и отвергала один за одним. Рассчитывала ходы каждый ляк, что была предоставлена сама себе. А таких было не мало.
Потому что когда я этого не делала, перед глазами появлялась одна и та же картинка.
Капитана Эла, уже не смотрящего на меня, холодного и отстраненного, вместе с его людьми вталкивают в спасательный шлюп.
Без весел. Без воды и еды. Без единого артефакта или кольца, фактически, полуголых. Без магии.
И без надежды на спасение.
Потому что прекрасное, ужасное, забвенное море уже радостно открывало свои объятия.
И плевать, что он был тем, кто считал меня отребьем. Кто отрабатывал на мне самые каверзные приемы. Кто был слишком высок по положению даже в роли капитана Эла – что уж говорить о том, кем он был на самом деле.
Плевать, что он ненавидел меня и считал предателем.
Это был мужчина, который целовал меня.
Который подхватывал – всегда. Несмотря на зверское выражение лица или неприятные слова.
Кто был благороден не по роду, а по сути – несмотря на резкие манеры и жесткие решения.
Кто превращал мою кровь в шипучие пузырьки, а магию – во что-то родное и знакомое.
Кто точно не заслуживал своей смерти – такой смерти. И точно не заслуживал того, что я стала ее невольной причиной.
Шлюпку с капитаном отпустили в открытое море, ну а «Стихийный» помчался на всех парусах прочь, к неведомой до некоторого времени цели. Как выяснилось – к пиратскому острову.
И когда спустя три дня мы прибыли, а меня вытолкнули на палубу, связав предварительно руки, его невообразимый внешний вид пробился даже через толстенную корку льда, которым я обросла.
Я открыла рот от удивления.
Сначала, мне показалось, что мы достигли довольно внушительного куска земли, сплошь застроенного деревянными столбами и ярусами.
И только потом до меня дошло.
Это не было сушей. Это было слепленными вместе – причем, похоже, очень давно – кораблями самых разных размеров и степени разваленности.
Те, что были в середине, точно уже никуда больше не поплывут. С них давно были сняты паруса и веревки, а палубы обросли кособокими домиками и даже парочкой довольно приличных каменных особняков.
В тех, что «стояли» чуть поодаль, еще угадывался нос и корма, палубы и иллюминаторы.
Ну а легкие, быстрые, явно действующий шхуны швартовались по краям.