Принц Хаоса - стр. 31
– Довольно мало, – сказал он.
– Тогда я лучше отправлюсь в Пути Мандора. Я обещал брату позавтракать с ним.
– Увидимся с тобой позже, – сказал он. – На погребении… если не раньше.
– Да, – сказал я. – Догадываюсь, что мне лучше помыться и сменить одежду.
Через переход я направился к себе в комнату, где вызвал ванну с водой, мыло, зубную щётку, бритву; а также серые штаны, чёрные сапоги и пояс, пурпурные перчатки и рубашку, плащ цвета древесного угля, свежий клинок и ножны. Когда я привёл себя в презентабельный вид, то совершил путешествие через лесную прогалину к приёмной. Оттуда прошёл в сквозной переход. Спустя четверть мили горной тропы, оборвавшейся на краю пропасти, я вызвал дымку и протопал по ней. Затем я направился прямо в Пути Мандора, пропутешествовав по синему пляжу под двойным солнцем ярдов, наверное, сто. Повернул направо, пройдя сквозь триумфальную арку из камня, поспешно миновал пузырящееся лавовое поле, и – дальше сквозь чёрную обсидиановую стену, которая привела меня в приятную пещеру, несколько шагов вдоль Обода, и – приёмный покой его Путей.
Стена слева от меня была отлита из медленного пламени; та, что была справа – путь, с которого нет возврата, да немного света, проливающегося на перекопанное морское дно, где передвигались и ели друг друга яркие твари. Мандор сидел в человеческом облике перед книжным шкафом, одетый в черно-белое, ноги упирались в чёрную оттоманку, в руках – копия «Хвалы» Роберта Хасса, которую я ему дал.
Он улыбнулся, подняв взгляд.
– «Гончие смерти напугали меня», – сказал он. – Хорошие стихи, вот что. Как ты в этом цикле?
– Наконец-то отдохнул, – сказал я. – А ты?
Он положил книгу на небольшой столик без ножек, плававший поблизости, и встал. Тот факт, что он – совершенно очевидно – читал её к моему приходу, никоим образом не умалял комплимента. Мандор был таким всегда.
– Вполне хорошо, спасибо, – отозвался он. – Пойдём, позволь мне накормить тебя.
Он взял меня за руку и подвёл к стене огня. Она рухнула, как только мы подошли ближе, и наши шаги утонули в полосе мгновенной тьмы, за которой почти сразу последовала узенькая тропинка: солнечный свет просачивался сквозь ветви над головой, выгнутые аркой; по сторонам цвели фиалки. Тропа привела нас к выложенному плиткой патио; зелено-белый газебо – на его дальнем краю. Мы поднялись по ступеням внутрь к хорошо сервированному столу: холодные кувшины с соком и корзинки тёплых булочек под рукой. Он сделал жест, и я уселся. С его следующим жестом возле меня возник графин с кофе.
– Вижу, ты припомнил моё утреннее нарушение этикета, – сказал я, – подаренное Отражением Земля. Спасибо.