Принц Генри - стр. 4

– Ну что ж, похоже мы в одной лодке, бабуля. Может, переименуем Дворец Весско… например, в «Титаник» или в «Гинденбург»?

Она не морщится, не моргает и, черт возьми, даже не улыбается. Взгляд ее блестящих серых глаз все такой же тяжелый, острый, как лезвие гильотины.

И такой же смертоносный.

– Тебе бы все шутки шутить. Но если этот закон будет принят, он отменит защиту низкооплачиваемых рабочих. Они будут уязвимы. Условия труда для них могут стать несправедливыми и, возможно, даже опасными. Как думаешь, тогда они будут смеяться над твоими шутками, Генри?

Черт, умеет же она! Комплекс вины, который прививают матери, уже само по себе эффективно, но комплекс вины, прививаемый королевой, – да-а, совсем другой уровень. Стираю с лица ухмылку.

– Я сделаю заявление, в котором изложу, что сэр Алоизий ввел меня в заблуждение и мои слова были вырваны из контекста.

Она качает головой.

– Это лишь подтвердит всему свету, что ты – дурак, которого легко ввести в заблуждение.

– Тогда я сделаю заявление, что как следует поразмыслил над всем этим и поменял мнение.

– В таком случае ты продемонстрируешь всему свету, что твоему слову нельзя доверять, что твои мнения изменчивы, а все твои слова – пустые.

Господи, похоже на китайскую ловушку для пальцев: чем сильнее пытаешься вырваться, тем крепче застреваешь. Я не курю, но сейчас не отказался бы от сигаретки. Или от бокала виски.

Пистолет тоже сойдет.

– И что мне, черт побери, делать?

– Ничего, – шипит она. – Я сама все исправлю. А ты отправишься в Гатри-Хаус и останешься там. Ни с кем не разговаривай, не развлекай гостей. Просто… читай, Генри. Учись ради всех нас.

Да, вот так королева и отправляет принца в его комнату подумать над своим поведением.

Она отворачивается к окну, сложив свои хрупкие морщинистые руки за спиной.

Я поднимаюсь, протягиваю к ней руку, собираясь сказать… ну хоть что-то. Извиниться. Пообещать, что стану лучше. Потом моя рука безвольно падает – слова уже не имеют значения, меня уже отослали.

Я решительно прохожу через двери Гатри-Хауса. Исторически Гатри-Хаус – дом наследника престола, так что это местечко стало моей резиденцией за последний год. Эдакий дом-тюрьма. Я поднимаюсь по лестнице, перешагивая через ступеньки, в спальню. Как же хорошо видеть перед собой цель, направление, план.

А запланировано у меня – напиться до беспамятства, пока собственное имя не забуду. И все титулы заодно.

Страницы, которыми увешаны стены, трепещут словно крылья птиц, когда я влетаю в комнату. Я не шутил, когда говорил, что бабушка прислала мне столько бумаги, что хватило бы на целый лес. Я расклеил документы по всей комнате, чтобы читать, пока одеваюсь, пока засыпаю и, первым делом, как просыпаюсь. Правда, когда хочется передернуть, приходится закрывать глаза – все-таки правительственные документы та еще нудятина и убивают всякое желание. Тайно я надеюсь, что удастся как-то впитать в себя информацию, просто находясь вблизи от нее. Пока не сработало, осмос