Примадонна - стр. 10
– Мне трудно без тебя, Игорь… – Лариса старалась подыскать нужные слова, но не находила их. Махнув рукой, она оборвала свою недосказанную мысль на полуслове.
– Трудно тому, кто берет на себя тяжелую ношу и отстраняет от себя Бога, который хочет помочь. Человек несёт скорби, потому что от Бога отошел, и тащит на себе труд непосильный. Вот мы пришли к Богу, и Господь за нас всё несет и все делает.
Лариса с недоверием посмотрела на Игоря. На его ветхую одежду, на огромные кирзовые сапоги, явно на несколько размеров больше, и у неё вдруг навернулись слёзы.
– Неужели ты счастлив здесь, Игорь? – спросила она.
– Да, – в его уверенном ответе не было ни тени сомнения. Глаза Игоря светились, лицо было спокойно и ясно, как будто на него сошла благодать. – Пойми, Лариса, монашество заключается не в чёрных ризах, не в строгих правилах монастырского устава, а во внутренней покорности воле Божьей. Всё, что происходит вокруг нас, есть великий промысел Божий, который ведет человека ко спасению. Я покорился воле Божьей, я учусь не роптать, но с благодарностью принимать всё происходящее со мной по его воле. И всем людям желал бы такой судьбы. И тебе тоже…
Больше часа пролетело в неторопливой беседе. Потом Игорь поднялся, извинился и сказал, что ему пора готовиться к службе. Спросил, останется ли Лариса в монастыре на ночлег. Лариса отказалась.
Они попрощались, чтобы никогда больше не встречаться. Она уехала обратно, так и не сказав будущему монаху, зачем, собственно, приезжала. Вот только уезжала она с лёгким сердцем, потому что неожиданно для самой себя изменила своё первоначальное решение.
Она ехала домой полная решимости дать жизнь ребёнку Игоря, новой душе, которая вот уже несколько месяцев жила в ней и не давала покоя.
9
Софи проснулась от гулкой тишины и еле слышного звона колоколов. Голова раскалывалась на кусочки, перед глазами стоял туман, руки-ноги затекли.
«Что, чёрт возьми, произошло?» – подумала Софи и попробовала открыть глаза. Но глаза никак не хотели открываться, как будто кто-то склеил ресницы прочным клеем. Софи напряглась и с трудом приоткрыла один глаз.
Гостиничный номер изменился до неузнаваемости. Высокий потолок, слабо пробивающийся сквозь шторы дневной свет, странный светильник на потолке, который почему-то не запомнился вчера. И вдруг Софи как будто пронзило током: она вовсе не в гостинице! Но если она не в гостинице, то где? Поднять голову не получалось, казалось, что она отлита из чугуна. Софи на время оставила попытки оторвать голову от подушки и попыталась вспомнить, что произошло накануне вечером.