Прима - стр. 22
Ты вышел первым, а когда вышла я, то, к своему удивлению, не привлекла всеобщего внимания, и надо мной никто не насмехался . Одноклассницам совершенно не было до меня никакого дела. И все… из-за тебя.
Ты стоял рядом с Ланой, диктовал ей свой номер, который она аккуратным почерком выводила на салфетке. Кириленко была смущена до кончиков ушей, то и дело кусала губу и тайком поглядывала на тебя. А когда ты вернулся к своему столику, Лана еще долгое время не могла прийти в себя. Она радостно щебетала подругам, что ее впервые пригласил на свидание незнакомый мальчик.
– Ты видела, какие у него часы? – пищала она, оценивая твой стиль.
И это она еще не знает, в каком доме ты живешь и на какие курорты ездишь отдыхать. У тебя даже есть личный шеф-повар, который не готовит для меня и нашей матери.
– А мобильник?
– Ого! Да он из очень богатых, еще и милашка такой. Повезло тебе, Лана.
Дальше в их разговор я не вникала, только сжимала нервно в руках салфетку. Мне казалось, что между мной и тобой нейтралитет, вроде мирного договора друг друга не трогать. Но ты пригласил на свидание девочку, которая хотела меня унизить, и это означает только одно – между нами скрытая война.
Не понимаю, почему мне из-за этого настолько обидно.
10 октября
Кто-то написал на моем ящике в раздевалке тушью «сука».
– Какой кошмар, – театрально сочувствовали одноклассники. Но я видела, что им наплевать. И не только им. Учителям. Руководству. Моей маме. А мне до слез обидно. Я ведь никому ничего плохого не сделала, просто пыталась оправдать возложенные на меня ожидания.
– Мам, я не понимаю, почему кто-то так сделал, – почти шепотом выдавила я, когда мы сидели на кухне вечером.
– Ты, может, не устала, раз еще в силах думать о всякой ерунде? Тогда иди в зал и тренируйся, пока не отключишься, – получила я ответ. Неужели все родители общаются с детьми вот так?
Сглотнув, я отодвинула от себя тарелку и поднялась из-за стола. В этот момент ты вошел на кухню, а может, ты давно там стоял. Мы не обмолвились ни словом, но и так понятно, что ты радуешься, когда мне плохо.
20 октября
Лана вполне ожидаемо получила на занятии выговор. Она допустила ошибки, которые в ее случае совершать нельзя.
– Где ты вообще витаешь? Мне переставить тебя с середины в боковушку? – закричала педагог.
Кириленко едва сдерживала слезы, потому что у центрального станка всегда стоят лучшие ученики класса, а в профессиональном балете – солисты. Боковушки для тех, кто выполняет упражнения хуже, они вроде рабов, необходимых для создания идеального образа дворянина, в нашем случае – образа примы.