Приливный захват - стр. 2
Крупная фауна паслась вдалеке. Грузные туши едва заметно ползли куда-то, не обращая внимания на человека. Мелкая фауна выдавала свое присутствие короткими перебежками от одной норы к другой. Вылизанная ветрами твердая почва под огромными лопухами была усеяна маленькими дырочками, словно поверхность гигантского термитника. Из дырочек выскакивало всякое щетинистое, в костистых наростах, выхватывало что-то на лету из воздушного потока, и так же быстро скрывалось с добычей в ближайшей дырке. Под ногами кишело. Павел не успевал разглядеть шуструю мелочь, да не очень-то и старался. Главное, что он запомнил из лекции о Терминаторе, это то, что крупных хищников на территориях, занятых паучьими пастбищами и людьми, не водилось: пожиратели плоти охотились в глубине – в карстовых пещерах, подземных озерах, норах, прорытых в почве и прогрызенных в камнях. Останки уничтожали насекомые, бактерии и прочая мелюзга, но человеку они не страшны. Человек умеет защищаться.
Добравшись до низкого белого купола станции, торчащего среди черных блюд и мочал, как гладкий кусок сахара посреди остывшего пожарища, Павел остановился в недоумении. А где вход? Разглядывая монолитную стену и держась обеими руками за багаж, он так сосредоточился, что, почувствовав похлопывание по плечу, чуть не прыгнул рефлекторно в боевую стойку.
Рядом с Павлом стоял человек и, не глядя на него, шарил по белой стене рукой. Найдя искомое, человек повернулся к Павлу всем корпусом и сказал, показав пальцем на овальное углубление:
– Приложи руку сюда.
– А сам-то что? – спросил Павел, вдруг обидевшись. Не видит, что ли, что руки гостя заняты багажом?
– Мне не откроет, – сказал абориген.
Что за чушь, подумал Павел, послушно приложив ладонь к стене в указанном месте.
Лицо встретившего его сотрудника станции он узнал, но как-то неуверенно. Это был Лускер, начальник колонии. Но в досье начальника был указан возраст пятьдесят три года, а выглядел он от силы лет на двадцать или около того. Юный Аполлон. Розовые щеки и тело атлета с военной выправкой. Не балуются же они здесь пластикой или генной хирургией, в самом деле, озадаченно подумал Павел. И почему Лускер сказал, что станция не пустит его?
Было еще нечто неуловимо странное в лице Лускера. Что именно, Павел не мог понять. Казалось, будто перед ним не человек, а голограмма, по которой время от времени пробегала мгновенная пиксельная рябь. И с амилиновой спецовкой что-то было не то. Хотя, может, это из-за ураганного ветра так кажется. Песок, пыль в воздухе…
Павел сделал шаг вперед, чтобы рассмотреть лицо Лускера поближе, но тот, похоже, неправильно поняв его, сделал большой шаг назад и в сторону от открывшегося входа и, ухватив багаж за поручень, втолкнул его внутрь станции вместе с цепляющимся за второй поручень Павлом.