Прикосновение - стр. 65

– А чего хотите вы, мистер Койл? – спросила я, снова крепко взявшись пальцами за его горло. – Забудем о тех, кто вас послал, кто лгал вам. Чего хотите вы сами? – Он не отвечал. – Что ты сделаешь, если я освобожу тебя? – Задавая этот вопрос, я избегала смотреть на него.

– Пущу тебе пулю в голову, не дав дотронуться больше ни до единой живой души.

– Так я и думала, – кивнула я. Потом добавила: – Мне известно про Элис.

Едва заметная реакция. У него лишь чуть дрогнула мышца у глаза, мелко дернулся подбородок, но более явной реакции мне и не требовалось.

– Я навестила Гюблера. Он узнал меня. То есть тебя. Сказал, что ты показался ему хорошим человеком, который почти полностью понял его. Рассказал о вашем с Элис визите. Запомни: когда участвуешь в секретной операции, никогда не оставляй в книге регистрации посетителей номера своей машины.

Теперь его дыхание заметно участилось.

– Ты все равно не найдешь ее.

– Конечно найду, – пообещала я. – А если не найду, она сама разыщет тебя. Видишь, сколько преимуществ дает мне обладание твоим лицом? Быть может, Элис даже расскажет мне правду о том, почему умерла Жозефина.

Я отпустила Койла, перевалившись на камни рядом. Он продолжал лежать на спине со скованными руками, глядя вверх на падающие капли начавшегося дождя.

– Я… я только исполнял приказ.

– Поняла, – вздохнула в ответ я. – Ты простой рядовой солдат.

Он открыл рот, чтобы заговорить. Но я уже схватилась за его руку. Едва ли он мог сообщить мне что-то интересное.

Теплоход до Вены.

Серебряные воды Дуная местами так широки, что его можно принять за море, у которого видны оба берега. Путешественники пересекают границу Словакии и Австрии, почти не замечая этого. Паспорта бегло проверяет при посадке билетный контролер. Вдоль берега видны хижины-времянки, давно покинутые рыбаками. Вода стоит высоко, и окна некоторых из них заливает вода. Это не река для богатых яхт, это река-труженица, создающая по обоим берегам плодоносные слои богатой илом почвы. Она питает водой многочисленные фабрики, а позади заливных лугов лежат маленькие городки с длинными названиями, в которых никто не пытается особенно сближаться со своими соседями. Больше всего австрийцы ценят приватность уединения, и города вдоль реки застыли в ожидании перемен, которые никогда здесь не наступят.

Зря я ударила Койла. Теперь у меня лицо покраснело и побаливает, а скоро под глазом окончательно расплывется огромный синяк.

Я уже нахожусь в Шенгенской зоне и могу временно считать проблему паспортов неактуальной. У меня хороший разговорный немецкий, и уж если исчезать из чужого поля зрения, то именно сейчас. Новое тело, новое имя, новая жизнь. Нужна лишь плотная толпа на выходе из собора или на рыночной площади, где я смогла бы сменить тела десять или пятнадцать раз, за чем не успеют уследить самые опытные соглядатаи, пусть их даже будет много. Я глотаю яд, и, пока отрава не начала действовать, переключаюсь, предоставляя Койла его вполне заслуженной судьбе. А я войду в другую жизнь, более интересную и яркую, чем прежняя. Каждая следующая жизнь неизменно кажется особенно многообещающей.