Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - стр. 32
Из храма вынесли носилки с завернутым в сверкающий золотом шелк телом погибшего. Следом шкандыбал, опираясь на самодельный посох, Семен и вел в поводу Рафаля. Умный пес шел тихо, с достоинством, понимая серьезность момента.
Я вообще считаю, что собаки не уступают людям в уме. И кошки тоже, кстати. Просто кошки хитрее и потому только на диванах лежат и мышей в свое удовольствие ловят, а не работают, как собаки.
9 июня 2241 года, среда
Ростов-на-Синей
Василий Ромашкин
– Так, Вась, держи! – Сергеич протянул мне пакет с гильзами и акт списания, заверенный печатью отдела МЧС. – Дальше сам знаешь, или в банке получишь деньги, или по описи в оружейном новые патроны купишь. Сорок «шестерок», шесть «триста восьмых», пятнадцать «сорок пятых» и сорок европейской винтовочной «семерки». Ну а простого «сорок пятого» я тебе сейчас пачку дам, у меня в сейфе завалялась. – И старший спасатель, кряхтя, встал и открыл свой железный ящик, гордо именуемый сейфом.
На стол брякнулась далеко не новая, основательно потертая пачка с надорванной и разлохмаченной крышкой и двадцатью пятью патронами калибра 45 АСП. Ну, я человек благодарный, взял. Тем более что патроны не «порноул», а нормальная Новая Тула. Хотя, с другой стороны, Ново-Барнаульский патронный завод делает вполне неплохие патроны, ну разве чуть хуже, чем Новая Тула, Новосибирск или Зеленодольск. Зато дешевле как минимум втрое, что для обычного стрелка весьма существенно. Охотнику, например, нет особой разницы, что он влепит оленю или лосю патроном с минутной или трехминутной точностью. Все едино, стреляют метров с пятидесяти. Хотя покупают, морща нос, и в приличном обществе об этом не говорят. Вот что значит – потерять репутацию. Как два века назад на гражданский рынок начали гадость выпускать, так до сих пор не отмылись. Кстати, практически все патронные заводы остались на старых местах. Выкопали из-под руин линии и запустили новые цеха. И это все – фактически в старых больших городах, разве что Зеленодольск был небольшим городком.
Вернулись мы в принципе без всяких эксцессов. Не считая похорон сержанта.
Вышли, как обычно, без громких речей. Опустили в могилу, прочитали из Библии, насыпали холм и поставили крест из пары досок. И все. По большому счету – осталась о сержанте светлая память да фотография на стене в околотке.
А мы потопали по своим следам до Синей, переправились на шлюпке, оставили ее на берегу, так как нас стало меньше. У Сеньки голова кружилась, у Клима ладони с ожогами, сержанта схоронили. Так что лодку просто привязали покрепче к старой ветле, да и оставили. За ней заедут попозже, заберут.