Приключения Рольфа - стр. 26
"Как жеребёнок, почувствовавший на себе кнут!" Нет! Рольф походил скорее на подстреленного красного зверя. Вернуться обратно к общине и быть работником – возможно, хотя и непривлекательно; покинуть Куонеба, когда перед тобой раскрывается лесной мир, – это громовой удар; но променять всё это на благочестивый дом старого Пека, жестокость которого, как известно, выгнала из дому собственных детей его, равносильна соединению всех возможных несчастий, и мысль об этом возмутила Рольфа.
– Я не пойду, – отрезал он, с вызывающим видом обращаясь к толстому и благодушному депутату.
– Полно, Рольф, речь твоя неприлична. Не допускай, чтобы язык твой вовлекал тебя в грех. Исполняется то, чего желала твоя мать. Будь благоразумен; ты скоро поймёшь, что всё делается для твоего блага. Я всегда любил тебя и готов быть твоим другом, можешь рассчитывать на меня. Действуя против данных мне инструкций, но согласно чувствам сердца своего, скажу тебе, что ты можешь не идти и не давать ответа сейчас же… обдумай всё на досуге. Помни только, что до будущего понедельника, и не позже понедельника, тебя ждут у Пека. Боюсь, что в том случае, если ты не явишься, сюда придёт посол, который будет далеко не так дружелюбен с тобою, как я. Будь же добрым мальчиком, Рольф, и помни, что в новом доме своём ты будешь жить во славу Божию.
И толстый чёрный посланник кивнул дружелюбно головой и, видимо, огорчённый чем-то, повернулся и ушёл.
Рольф медленно опустился на камень и уставился на огонь. Куонеб встал и занялся приготовлением обеда. В обыкновения время Рольф всегда помогал ему. Теперь же он ничего не делал и мрачно смотрел на раскалённые угли. Обед поспел через полчаса. Рольф ел мало и затем ушёл в лес один. Куонеб увидел немного погодя, что он лежит на утёсе, смотрит на пруд и бросает туда камешки. Вскоре после этого Куонеб ушёл в Мианос. Вернувшись домой, он нашёл большую поленницу топлива, приготовленной Рольфом. Ни одного слова не было сказано между ними. Выражение мрачной злобы и упорства на лице Рольфа сменилось выражением полного отчаяния. Ни один из них не знал, что думает другой.
Ужин прошёл в полном молчании. Целый час после него курил Куонеб, и оба безмолвно смотрели на огонь. Над головой у них кричала и смеялась сова, заставляя прыгать и лаять собаку, которая почти никогда не обращала внимания на такие звуки. Несколько времени длилось молчание, а затем скрытые до сих пор мысли краснокожего сразу вылились в нескольких словах:
– Рольф, я хочу перебраться в северные леса.
Слова эти поразили Рольфа, который успел за это время убедиться в том, какое значение имела эта долина для Куонеба, свято чтившего память своего народа.