Приключения Робина Гуда - стр. 32
– Боже упаси. К чему мне обирать тебя, друг? – успокоил его Робин. – Не возьму с тебя ни гроша, нравятся мне такие саксонские лица, как твое, особенно если они родом из Локсли, а уж тем более, если обладатель этого лица в четверг женится на красивой девушке. Но скажи мне, по какой цене продал бы ты мне все свое мясо вместе с лошадью и телегой?
– В четыре марки оценил бы я мясо, лошадь и телегу, – ответил мясник.
Робин снял с пояса кошелек:
– Вот тебе шесть марок. Хотел бы я на день стать мясником и продать в Ноттингеме свой товар. Отдашь ли мне за шесть марок еще и свою одежду?
– Да благословят тебя все святые, добродетельный человек! – радостно воскликнул мясник, спрыгивая с телеги и беря кошелек, что протянул ему Робин.
– Да уж, – сказал Робин, – многим я по душе и от многих слышу добрые слова, но добродетельным меня мало кто зовет. Иди назад к своей невесте и поцелуй ее от меня.
С этими словами он надел мясников передник, забрался в телегу, взял в руки поводья и поехал через лес в Ноттингем.
Прибыв на место, он направился в ту часть рынка, где торговали мясники, и занял лучший прилавок. Выложив свой товар, он достал мясницкий нож, точило и, со звоном ударяя ими друг о друга, запел веселым голосом:
Все стоявшие рядом в изумлении слушали эти легкомысленные куплеты. Закончив петь, он еще громче ударил ножом о точило и крикнул во весь голос:
– Кому мясо! Кому мясо! Четыре цены у меня. Жирному монаху да священнику отдам я мяса на три пенни за шесть пенсов, потому что таких покупателей мне не нужно. С олдерменов возьму я по три пенса, потому что мне все равно, купят они мой товар или нет. С красивой дамы возьму я за мясо на три пенни лишь один, потому что такие покупатели мне по душе. А с милой девушки, которой по вкусу придется ладный мясник, ничего не возьму, кроме поцелуя, потому что такой покупатель мне по душе более всех прочих.
Вскоре вокруг Робина собралась толпа. Никогда еще в Ноттингеме не видали такой торговли. Оказалось, что торгует он, как и говорил: дамам и домохозяйкам за один пенни он продавал столько мяса, сколько у других они купили бы за три, а вдовам и бедным женщинам отдавал товар даром. Если подходила к нему милая девушка и дарила поцелуй, он тоже не брал за мясо ни гроша. И таких у его прилавка собралось немало, ведь глаза у него были голубые, как июньское небо, и, взвешивая каждой полную меру, он весело смеялся. Так он продал все мясо, пока стоявшие рядом мясники не успели продать ни фунта.