Приключения порученца, или Тайна завещания Петра Великого - стр. 47

Как-то зимой, под вечер уже, постучал к ней в помещение солдат на одной ноге. Усищи седые, сивый такой, культяпкой стук-стук.

– Здеся ли проживает раба божья Глафира Бурдюгова?

– А чо надо– то, добрый человек, я она и есть.

– Знаком ли тебе, добрая женщина, Андрей Головин, Звени города уроженец?

Глафира так и ахнула: «Господи, откуда, что, жив ли, помнит ли, простил ли?»

– Проходи мил человек, присядь, отведай пищи нашей простой. Может и вина хочешь испить. Если видел или слыхал чего… Проходь в горницу.

Быстро накрыла стол, хлебца, капусты квашенной, яичко варёное да бутыль вина зелена и пару стопочек. Скинул солдат шинель, перекрестился истово на образа да и за стол присел.

– Ну со свиданьицем, сохрани господь!

Выпили, закусили, солдат раскурил люльку свою казачью, пустил клубы душистого самосаду и начал неторопливо свой рассказ.

Встречал он де Андрюху в кровавом девятом годе в Полтавской баталии. Обороняли они град русский Полтаву от супостата свейского Карлы. Давыд, так звали солдата, денщиком был у барина своего, Алёшки, значит, Синельника лейтенанта знаменитого, а Андрюха в ополчении был. Отваги был несказанной. Швед, как его на валу увидит, разбегается во все стороны, крошил он его, супостата, саблей своей, как траву на лугу летнем. Алёшка его и к ордену представил. Славу он заслужил и любовь товарищев своих. Нрава был весёлого, но жгла его тоска, и местью он горел лютою. Незадолго до освобождения, при последнем штурме, получил парень свой осколок под сердце. И перед кончиною своею, просил он Давыда разыскать любовь свою незабывную, да сказать ей, что никогда он зла на неё в сердце не держал, а токмо жалел очень, и характер свой клял, что не смог обиду свою побороть и жизнь наладить. Все годы об ней только и думал, ни одной бабы не попробовал, а мечтал только, что найдёт он её, любовь свою единственную… Да вот не пришлось…

Конец ознакомительного фрагмента.