Приключения обезьяны (сборник) - стр. 89
Написал старичок письмо и пошел к знаменитому ученому.
– Здравствуйте, говорит. Вот, говорит, желаю омолодиться. Осчастливьте. Впрысните сыворотку.
– Можно, – говорит ученый, – это вам будет стоить триста английских фунтов.
Подсчитал старичок свои карбованцы, охнул, схватился за голову.
– Ох, говорит, знаменитый профессор, не хватает у меня пол английского фунта, извиняюсь.
– Ну ничего, – говорит ученый, – пущай так. Мне полфунта не расчет. Раздевайтесь.
Разделся старичок и думает:
«Вот, думает, едят его мухи. Он меня омолодит, а я потом с голоду помру без копейки денег. Все ему отдам…»
Подумал-подумал и стал одеваться.
– До свиданья, говорит, я в другой раз зайду. Подумаю.
– Что ж вы вола вертите? – сказал профессор, бросая препарат на стол.
Старичок бочком-бочком да и на лестницу. Бежит по лестнице, вдруг слышит – сзади какой-то человек цыкает.
– Тс, – говорит человек, – вам чего, омолодиться? Я, говорит, устрою. Вот вам адрес ученого. Он хотя и не очень знаменит, но возьмет с вас недорого.
Вот на другой день старичок и пошел к ученому. И действительно, взял этот ученый со старичка недорого, впрыснул ему что следует, а через два дня старичок и ноги протянул – помер.
А с чего помер – неизвестно. Может, ему не в то место впрыснули, куда следует, а может, старичок и сам помер от потрясения.
Вот. А вы говорите – Европа!
Новый человек
Делопроизводитель Нюхательного треста Игорь Владимирович Козьепупов лежал у себя в комнате на кушетке и весело улыбался. Рядом в соседней комнате, у жены Машеньки, сидят гости. Вернее, не гости, а гость… Какой-то товарищ Ручкин. Машенькин сослуживец.
«Сидит, – думает Козьепупов. – Пускай сидит. Мне от этого ни холодно, ни жарко… Я все-таки новый человек. Современный человек. Так сказать – дитя своего века… Другой муж в три шеи погнал бы этого чертова Ручкина. А я – пожалуйста. Сиди, говори, что хочешь, шепчись… Замыкайся на все запоры… Целуйся… Шут с вами – мне все равно. Я новый человек. Человек новой эпохи».
В соседней комнате гудел густой голос товарища Ручкина. Однако слов нельзя было разобрать.
«Гудит, – думает Козьепупов. – Гуди, собачий нос, гуди. Скажи спасибо, что на такого мужа напал. Другой бы муж за манишку да по лестнице, да по лестнице. Башкой паршивой по лестнице – не лазь, дескать, к чужим женам…»
Козьепупов присел на кушетку и закурил.
«Да-а, – сказал он про себя, – как ни говори, а новые отношения между полами. Полнейшее социальное равенство… Я хоть и делопроизводитель, но я передовой человек. Я даже, ей-богу, к самому себе уважение чувствую. Я новый человек – не знающий ни ревности, ни мещанской собственности… Ведь другой человек мог бы и кислотой плеснуть в поганую рожу этого Ручкина… А по правде сказать, и стоит… Интересно знать, о чем это дерьмо беседует с Машенькой?»