Приключения на Аларди - стр. 4
Пётр бросил взгляд на штурмана. Тот прикрыл глаза и, казалось, задремал.
«Позавчера на ракете-спутнике отправил на поверхность Аларди Кира и Энквена. Прошло уже сорок восемь часов – их нет. А я велел роботам возвратиться через двадцать четыре часа, причём радировать каждый час обо всём происходящем. Однако всего поступило лишь три радиограммы. Вот они.
Первая. Благополучно достигли поверхности. Почва покрыта оранжевой пылью. Толщина слоя достигает метра. Под пылью прощупывается твёрдая скальная поверхность. Берём курс на скалы – до них примерно тридцать пять километров. Результаты оперативного анализа горных пород сообщим позже.
Вторая радиограмма, полученная ровно час спустя. Достигли горной складки. Скалы состоят из трех видов пород. Первая группа – массивные, сглаженных очертаний базальты, вероятно, вулканического происхождения. Цвет серо-чёрный. Вторая группа – круглые конусообразные холмы, безукоризненной геометрической формы. Их состав и структуру определить пока не удалось. Для рентгеновских лучей вещество, из которого состоят эти холмы, почти непроницаемо. Во всяком случае, среди пород Земли и других планет Солнечной системы нет хотя бы приблизительного аналога веществу, из которого составлены круглые холмы. Наконец, всю груду скал окаймляют чрезвычайно острые и высокие пики. Состоят они из аллотропного видоизменения углерода, известного на Земле под названием алмаза. Продолжаем движение в глубь алмазной гряды.
Третья радиограмма состояла из отрывочных фраз, которые мы с Алексеем не смогли расшифровать до конца. Это были, вероятно, быстрый обмен мыслями и координация действий Кира и Энквена перед лицом внезапно возникшей опасности. Привожу текст.
„…За мной… Слева опасность! Не стреляй – возможна детонация. Антивещество… Помоги!..“
В этом месте сигналы оборвались и больше уже не возобновлялись…»
Капитан снял клеммы и спрятал в нагрудный карман фиксатор-дневник, как он его называл. Приглушённо пробили часы (бой хронометра люди включили для того, чтобы тишина на «Каравелле» не была такой гнетущей). Тихий звук разбудил Алексея.
– Ну, что? – быстро спросил он.
– Пока ничего нет, – ответил Голубничий, приближаясь к штурману. Тот сидел в кресле, напряжённо выпрямившись. Незрячие глаза Алексея были широко раскрыты, руки крепко сжимали упругие подлокотники.
Пётр положил руку на плечо друга.
– Полегчало? – спросил он. Накануне Алексею пришлось принять двойную дозу электросна, потому что после роковой вспышки ему ни разу не удалось уснуть: голову сверлила пронзительная боль.