Приключение в Лето - стр. 22

— А я гляжу, ты не сидел без дела, да? — прищурился Долос, что-то заподозрив. Если он так продолжит — я точно поверю, что он не такой простодушный, каким хотел казаться всё это время.

Я не видел смысла посвящать в свои дела побратимов. За всю свою жизнь я привык действовать в одиночку. Так проще и эффективнее. Покрайней мере, важная информация точно не ускользнёт от моего внимания. Тем более, то, что я искал, помогло бы разорвать брак без ущерба для нас всех. Узнай это кто-то из Совета — немедленно бы казнили. Поэтому ставка слишком высока, чтобы трепаться об этом. Меньше знают — крепче спят.

— Но это только теории. — Я и забыл, что эльф при случае тоже предпочитает зарываться в книги. Особенно те, где написано про древнюю историю и магию: довелось однажды увидеть его спящим в библиотеке в куче фолиантов.

Мы вновь умолкли, погрузившись в свои раздумья. Каждому хотелось решить эту головоломку. Особенно мне.

Через некоторое время, я пришёл к выводу, что бесполезно строить догадки и теории. Если и искать ответы, то только у Зои. Она загадка — она и ключ к её разгадке.

— Даже если богиня вмешалась в наши дела, нам стоит дать друг другу шанс. Давайте пойдём навстречу нашей жене, — предложил эльф.

— Согласен, — поддержал его дракон. — Это лучший исход для каждого из нас.

Я тактично промолчал. Оборотень тоже воздержался от ответа.

Через десять минут наших бесед о предстоящих делах мы разошлись. Я пошёл осматривать территорию и увидел, как Зои с сумкой в руках, покидает виллу.

Возникла тревожная мысль, будто она так издевается над нами: сначала даёт надежду на будущее, а потом сбегает.

Если честно, я бы не удивился. Зои не забыла повторять время от времени, что не признаёт ни нас с побратимами, ни наш брак.

Затем, когда я увидел, что сумка небольшая, а на берегу стоит навес из пальмовых листьев, одёрнул себя. Но было слишком поздно. Я крепко схватил её за предплечье и развернул к себе, за что тут же получил удар по голове.

Крайне странные ощущения.

Женщины никогда не поднимали на меня руку. Это придало заторможенность моему восприятию. Такую, что впервые перед кем-то извинился через уважительный поклон. Такого обычно удостаивались матери или жёны, которых крепко любили.

Стало неприятно оттого, что причинил боль своей невесте. Я не должен так больше поступать.

Невеста высказала мои мысли и добавила, что это можно делать только в постели.

Я оторопел. Мои глаза округлились и, кажется, я перестал дышать.

Меня ещё ничто так не выводило из равновесия, как непредсказуемость изменившейся Зои.