Приказано не умирать - стр. 8
Обычно артельщики ездили через реку Лена на пароме в Якутск, где пусть с двойной переплатой, но усаживались в самолет и летели в Москву, Сочи, Бузянск. А Цукан поехал на попутках через Нерюнгри на Сковородино, по отсыпной грунтовой дороге длиной в полторы тысячи верст, названной величественно Амуро-Якутская магистраль. Магистраль летом проседала, проваливалась местами из-за подтаявшей мерзлоты, дорожники спешно отсыпали провалы крупным камнем, поднятым из карьеров методом взрывных работ. Скорость на таких участках стопорилась, машины тащились вприпрыжку по каменному крошеву со скоростью десять километров в час или вставали намертво на обочинах. Кургелях, Болотный, Таежный – маленькие поселки через сто—двести километров. После отвилка на прииск Канкунский, где он когда-то с бригадой мыл золото, пошли места гиблые, безлюдные. После одного из перевалов машина выкатилась на обширное плоскогорье, продуваемое всеми ветрами, где выживал только низкорослый кустарник да карликовые березки, вперемешку с чахоточными лиственницами.
Водитель, назвавшийся Сашкой, тридцатилетний молчаливый крепыш, остановил машину возле странного памятника: две автомобильные рессоры крест на крест, а между ними рулевой вал с железной баранкой.
– Иди, Аркадий, помянем друга Ваську.
Сыпанул к памятнику горсть конфет в яркой обертке, похожих на осенние листья, налил в кружку водки. Пригубил сам, передал Аркадию. Сентябрьский холодный ветер гнал с севера черные тучи, срывались капли дождя вперемежку со снегом. А Сашка молчал. И только вечером у костра после незатейливого ужина он рассказал, что пятый год топчет АЯМ, случалось всякое, но такое, как этой зимой, – впервые.
– Здесь, ты видел, – затяжной уклон и левый поворот. Васькину машину на повороте понесло в кювет. Он выпрыгнул на ходу из кабины, но неудачно. Металлом ему прищемило наглухо руку. Но мужик сильный, долго барахтался в снегу. Тряпичным жгутом перетянул вены на руке, а потом зубами перегрыз себе запястье. И ведь выполз к обочине. Нашли его утром полуживого. Хотели сразу забрать документы, личные вещи, а их нет. Нет и аккумулятора у машины. Кто-то ночью или утром подъехал и украл.
– Василий умер в больничке от сильного обморожения.
Водитель долго сидел в задумчивости, глядя на догорающий костер.
– Найду гада, убью!
Цукан вслед ругнулся протяжно на выдохе. А что тут скажешь. Видел разное, особенно во время войны, и все одно каждый раз удивляла изощренная подлость, неискоренимая жадность.
– Давай, парень, я порулю чуток. А ты дремани.
– А права, Аркадий, у тебя есть?