Приход Чёрной Луны. Покорная королева - стр. 26
Прижала руку к горящей щеке и продолжала тоненько всхлипывать. Мне вдруг сделалось так тошно, что хотелось сказать мужчине какую-нибудь колкость. Чтобы задеть за живое.
Чтобы он больше не смел поднимать руку на королевскую кровь! Мама-мама, как же ты была неправа, когда рассказывала, что стоит выбрать избранника для первой ночи, как он сделает меня счастливой, будет нежен и благодарен!
Нет, передо мной были глаза чужеземного монстра, рассматривающего меня как дивный экземпляр, редкую брошь, правда, немного сломанную и раздумывающую, можно ли её починить или выкорчевать драгоценный камень, и дело с концом!
– Если вы правы, лорд Эсмонд, ответьте себе, что помешает опозоренной девушке похоронить себя и вас в этой пещере? Всё лучше, чем позор и война между нашими королевствами!
Я снова засмеялась, на этот раз откинув голову, на минуту увидев свод странной пещеры, подсвеченной магией чужого лорда, который совсем не хотел меня. Никакую. Ни чистую, ни замаранную чужим мужчиной.
Я больше не думала о последствиях. Я кричала, не заботясь о посторонних ушах, что лорд недостоин быть кузеном короля. Никакого. И когда я стану королевой, а я стану ей, он ответит мне за всё.
– Мой король не дурак, Гердарика! – попытался возразить он. – Никто не примет стареющую потаскуху на своё ложе. Даже если в ней течёт королевская кровь!
Это было слишком! Я нащупала за спиной камешки, взяла в ладонь столько, сколько уместилось, и бросила их вместе с песком ему в лицо.
Глава 4. Потеря невинности
Дальнейшее случилось так быстро, что я не успела в полной мере насладиться торжеством от сделанного.
Железная рука схватила меня за горло, мир вокруг поплыл, я оказалась на грязном полу пещеры, прижатая и распластанная чужой волей, как жертва на алтарном камне.
И почти не могла дышать. Пыль забивалась в ноздри и рот, я видела лишь очертания фигуры, склонившейся надо мной. Я пока не могла понять, кажется ли мне это, или происходит на самом деле.
– Думаешь, похоронишь меня здесь и выйдешь к ним, представив себя жертвой? – прорычал он мне в ухо.
И я почувствовала на себе тяжесть его тела. Мне не хотелось бороться, было лишь одно желание: чувствовать его горячее дыхание на своей щеке, руку, ослабившую хватку, на горле. Она спускалась всё ниже, мазнув по груди, защищённой лишь тонкой тканью нательной рубашки.
Я почувствовала холодок, пробежавший по спине, он обратился жаром, вызвавшем боль в паху. Мне никогда не было так унизительно горько и одновременно сладко-желанно. Это было предвкушение, неясный намёк.
Трепет от чего-то неизведанного ранее.