Приговоренные к любви - стр. 61
Это плохая идея.
Но что-то все равно побуждает меня идти вперед, не поворачивать обратно, и я упорствую, игнорируя дикую дрожь в теле и бешеный стук сердца.
Дойдя до первой приоткрытой двери, я прижимаюсь спиной к стене и напряженно прислушиваюсь, нет ли там какого-нибудь движения. Я слышу голоса, которые становятся громче после очередного крика, но не похоже, что они доносятся из комнаты, возле которой я стою. Крики приглушенные, не такие пронзительные, как тот, что я услышала на лестнице. Откуда бы они ни доносились, вряд ли из этой комнаты.
Перекрестившись, я рискую заглянуть внутрь и с облегчением обнаруживаю, что комната пуста. Я прокрадываюсь туда и осторожно прикрываю дверь, но не плотно. Поднимаю голову, смотрю на застекленное окно перед собой и прижимаю руку ко рту, чтобы подавить рвущийся крик. Оно выходит в комнату побольше, и я жду, что кто-нибудь из пяти мужчин в ней заметит меня. Наверняка так и будет, потому что друг Бена Лео смотрит в окно, прямо на меня. Я перестаю дышать и жду, что он окликнет меня, но он отворачивается с неизменившимся выражением лица, словно не видел меня.
Должно быть, это смотровое окно, как в полицейских участках. Я прерывисто выдыхаю, довольная тем, что они меня не видят и не знают, что я здесь.
– Я могу делать это весь день, Сергей. И мы знаем достаточно; знаем, что ирландцы встречаются с боссами вашей братвы, – говорит Бен, закатывая рукава до локтей и глядя на мужчину, который сидит посреди комнаты, привязанный к стулу.
Правда, назвать это комнатой нельзя. Она больше похожа на темницу или камеру пыток. Голые кирпичные стены и бетонный пол покрыты темными пятнами, а с каких-то стальных штуковин на потолке свешиваются разные крючки и цепи. От мужчины на стуле течет струйка мочи в большой сток на полу. Отчасти это объясняет мерзкую вонь. Мужчина голый, он привязан к стулу за лодыжки и запястья серебристыми кабелями. На руках и груди у него порезы, а на бедре глубокая рана. Кровь капает с него на пол, но тем не менее он с вызовом плюет в Бена, что-то бормоча на незнакомом мне языке. Судя по его имени и тому, что Бен упомянул братву, должно быть, это русский.
Под яркими лампами дневного света все прекрасно видно, и я с оторопью наблюдаю за происходящим. Оно кажется почти нереальным. Словно я смотрю кино или шоу, а передо мной просто актеры, играющие роли. Будто это не настоящая кровь. И это не отец моего ребенка готов избить человека.
Я наблюдаю за развитием событий, и сердце застревает у меня в горле.
Бен хладнокровно достает щипцы из стального шкафа у стены. Обе полки забиты оружием и пыточными инструментами. Все заботливо вычищены. У меня на шее начинает биться жилка, когда Бен разворачивается и я впервые вижу его спереди. Его белоснежная рубашка перепачкана кровью. Мне становится дурно.