Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение - стр. 75
– А ты как, не против?
– Меня здесь не будет. Я уеду к Веронике.
– Уедешь к Веронике?
– Да, разве ты забыл?
В комнате были слуги, поэтому они смогли поговорить чуть позже, когда остались в библиотеке одни.
– Ты в самом деле уезжаешь?
– Да, я не могу здесь оставаться. Ты же все понимаешь?
– Да-да, конечно. Просто я думал, может, нам вместе уехать куда-нибудь за границу.
Бренда продолжала так, словно не слышала его:
– Я не могу здесь оставаться. С этим покончено, неужели ты не понимаешь, что с нашей жизнью здесь покончено.
– Детка, что ты хочешь сказать?
– Не спрашивай… потом.
– Но, Бренда, родная, я тебя не понимаю. Мы оба молоды. Конечно, нам никогда не забыть Джона. Он навсегда останется нашим старшим сыном, но…
– Замолчи, Тони, пожалуйста, прошу тебя, замолчи.
Тони осекся и немного погодя сказал:
– Значит, ты завтра уезжаешь к Веронике?
– Угу.
– Думаю, я все же приглашу Джока.
– Ну конечно.
– А о планах на будущее подумаем позже, когда немного отойдем.
– Да, позже.
Наутро.
– Очень милое письмо от мамы. – Бренда протянула письмо через стол.
Леди Сент-Клауд писала:
…Я не могу приехать в Хеттон на похороны, но буду непрестанно думать о вас и вспоминать, как видела вас всех троих на Рождество. Дорогие дети, в такое время лишь друг в друге вы обретете поддержку. Только любовь поможет противостоять горю…
– Я получил телеграмму от Джока, – сказал Тони. – Он приедет.
– Своим приездом Бренда всех нас свяжет по рукам и ногам, – сказала Вероника. – Что бы ей догадаться прислать отказ. Понятия не имею, как с ней говорить.
Когда они остались после ужина одни, Тони сказал Джоку:
– Я ничего не мог понять, но теперь, кажется, понял. Я воспринимаю иначе, но ведь мы с Брендой во многом совершенно разные. Именно потому, что они ей чужие, и не знали Джона, и никогда не были здесь, Бренда хочет быть с ними. В этом все дело, ты согласен? Она хочет быть совсем одна и подальше от всего, что напоминает ей о случившемся… и все равно это ужасно, что я ее отпустил. Не могу тебе передать, что с ней… она все делает машинально. Ей куда тяжелее, чем мне, это я понимаю. А я ничем не могу помочь, вот что невыносимо.
Джок не ответил.
Бивер тоже был у Вероники, Бренда сказала ему:
– Вплоть до среды, когда я подумала, что ты умер, я и понятия не имела, что люблю тебя.
– Вот как? А говорила об этом не так уж редко.
– Ты еще в этом убедишься, – сказала Бренда, – дуралей.
В понедельник утром на подносе с завтраком Тони ждало письмо:
Дорогой Тони,
я не вернусь в Хеттон. Пусть Гримшо упакует мои вещи и отвезет их на квартиру. После этого она мне больше не нужна.