Пригласи меня войти - стр. 33
Олив даже находила предлоги, чтобы удерживать на расстоянии Майка. Раньше он регулярно приходил к ней. Ее мама любила Майка и была очарована его энциклопедическими познаниями в области необычных и случайных фактов. Он мог рассказать ей о жизненном цикле какого-нибудь американского паразита, а мама задавала всевозможные вопросы, говорила, какой он умный и начитанный, и кормила его свежеиспеченным овсяным печеньем, которое он особенно любил. Отец Олив не знал, как относиться к Майку, который не охотился и не занимался спортом, поэтому они держались неловко и отчужденно, и теперь Олив думала, что лучше избегать таких сцен. А еще она не хотела, чтобы Майк увидел, в каком плачевном состоянии находится дом. Майк расколется и все расскажет своей матери, а та может обратиться в департамент по семейным делам или в другое подобное место.
Но они с Майком держались вместе в школе и в лесу. По правде говоря, сейчас Майк был ее лучшим другом, а Олив была его единственным другом.
Начиная с пятого класса другие ученики называли ее Странным Оливером, даже старшие, которых она не знала. Она думала, что в старших классах кличка исчезнет сама собой, но этого не произошло. Стало только хуже. Средняя школа была большим и странным миром, где не действовали обычные правила. Когда она проходила по коридорам, то вспоминала другую историю, которую узнала на уроках английского: историю о лабиринте и Минотавре. Только в ее варианте истории Минотавры были повсюду, за каждым углом, и носили школьные куртки или пользовались дешевыми духами и косметикой. В этой школе учились дети из трех окрестных городков, поэтому там было много детей, которых Олив не видела раньше, и сначала она рассчитывала затеряться среди великого множества, но слухи о ее прозвище быстро распространились, как и история о том, что произошло с ее матерью.
– На кого ты охотишься, Странный Оливер? – поинтересовались одноклассники, когда она пришла в школу в камуфляжном костюме. «Ну их к черту», – думала она. Иногда она даже бормотала: «Отвали!», но тогда они ухмылялись и говорили: «Ты такая уродина! Неудивительно, что от тебя сбежала мать». Это было хуже всего. Иногда она находила в своем шкафчике вещи, которые не клала туда: губную помаду, тени для век и короткие записки, вроде: «Ты мальчик или девочка?» Иногда они были еще более жестокими: «Твоя мать – шлюха. Она раздвигала ноги для половины мужчин в городе».
Майк советовал ей не обращать внимания.
– Знаешь, я придумал одну игру, – сказал он однажды, когда она обнаружила особенно грубую записку, прикрепленную клейкой лентой к ее шкафчику. Майк притворился, что не видел написанного, просто снял записку и скомкал ее. – Я прихожу в школу и делаю вид, будто я не один из них. Будто я инопланетянин из другой галактики, который был послан сюда для наблюдения.