Приемный - стр. 20
– Думаешь, твой папаша будет рад видеть здесь полицейских? Что ты о нём знаешь? Улей, ты рассказывал ему о себе?!
Сергей, который всё это время показывал из комнаты только голову, вышел в коридор. Я скользнул по нему взглядом. Правой рукой он придерживал левую, которая была неестественно изогнута. Кожа предплечья почернела и покрылась кровавой сеткой. Кажется, руку сломали пару часов назад.
– Стоять! – Стас остановил его вытянутой рукой и снова протянул пакет. – Бери, щенок! Отнесёшь, куда скажу, и останешься цел!
В интернате я привык видеть надменных ублюдков, считающих себя пупами мира. Я лучше других знал: сделаешь, что они просят, и с тебя не слезут. Отнести пакет означает сыграть по его правилам. Если это наркота, а это, к бабке не ходи, наркота, то отнести пакет, значит – стать преступником.
– Сам неси! – огрызнулся я и, чёрт меня дёрнул, выбил пакет из его руки.
Видя, как руки Бледного наливаются красным, я отступил в зал. Он посмотрел на упавший пакет, а затем – на меня. Худое лицо искривилось десятком морщин. Взмахом руки, за которым последовал красный шлейф, он снёс дверь и рванул ко мне.
– Я завтра встречаюсь с Тюком! – взревел на всю квартиру Сергей. – Вечером будут деньги! Всё до цента!
Стас, который уже занёс кулак для удара, резко остановился. Злость на лице сменилась удивлением. Он смотрел на меня секунд двадцать, затем улыбнулся и повернулся к Сергею.
– Так вот оно что?! Чего ж ты раньше не сказал?
– Пойдём в комнату, а?
– Ну пошли, – Стас поднял свёрток, снова с улыбкой посмотрел на меня и первым ушёл в комнату.
– Дань, прости… – прошептал Сергей. – Дай мне час, и я всё объясню!
Я лежал на диване и чувствовал, как накатывает приступ. Удивительно, но в этот раз я почувствовал его заранее. Если раньше слепота от мерцающих предметов начиналась постепенно, но накрывала безвозвратно и мне никак не удавалось её остановить, то в этот раз я принялся считать заранее. Я испытывал что-то новое. Меня одолело очень странное чувство, будто я сдерживаю приступ. Он накатывал, словно сон, но совершая эти безумные расчёты, я его отдалял. Более того, мне показалось, что я могу полностью его предотвратить, но не спешил.
Мой мозг выдавал очередные математические кренделя, складывая, перемножая и вычитая одни предметы из других. Причём, чем интенсивнее я считал, тем слабее становились симптомы. Я подержал приступ около минуты, так и не позволив ему начаться, а затем ускорился в расчётах и полностью его погасил.
В комнате Сергея слышались голоса. Три или четыре раза я подносил палец к кнопке вызова, собираясь позвонить Кате, но останавливался.