Приданое для Анжелики - стр. 20
К нему подсел один из агентов.
– Что с дофином? – поинтересовался Аббат.
– Ему назначили воспитателя.
Аббат улыбнулся. Сегодня буржуа сделали многое: ввели всеобщее избирательное право и, благодаря резне в Тюильри, даже изолировали королевскую семью. Но самым главным стало именно это событие: назначение принцу крови воспитателя из народа.
Старший сын Людовика и Марии-Антуанетты имел огромные династические права, но теперь из него можно было вырастить что угодно. Он мог стать настоящим чудовищем, подобно крысе, взращенной в бочке, на мясе слабых сородичей. Теперь европейские монархи стояли перед нелегким выбором: и далее признавать все права дофина, вне зависимости от того, что из него вырастят, или ограничить права носителя королевской крови. Вот только оба пути вели их прямиком в небытие.
– А что обсуждают сейчас? – поинтересовался Аббат.
– Введение чрезвычайной комиссии, – тихо отрапортовал агент. – Идет как по маслу.
Аббат поднялся и неспешно двинулся к выходу. Буржуа и впрямь считали себя главными держателями акций компании по имени Франция. Старые королевские законы им мешали, а чрезвычайная комиссия позволяла их обойти. Так тропа контрабандистов огибает все таможенные посты.
Передел начался!
Аббат лучше других понимал, что все чрезвычайные меры в конечном счете нужны лишь для того, чтобы сделать беззаконие законным. Это был самый быстрый способ присвоить чужое. Крупнейшие буржуа Бордо, Марселя и Нанта уже потирали руки в предчувствии новых приобретений. Они думали, что делают это для себя.
Аббат улыбнулся. Он-то и подкинул им эту заманчивую идею узаконить беззаконие. Поэтому на самом-то деле все они работали на него.
«Главное, чтобы Амбруаз Беро не слишком припоздал», – подумал он.
Падре Хуан был расстроен. Все шло не так, как ему хотелось бы. Старая шхуна стоила многократно меньше, чем ее груз – сахар. Потому хозяин этого товара Амбруаз Беро был куда более интересной добычей, нежели капитан-еретик. Но вменить Амбруазу Беро было нечего. Он вел себя тем осторожнее, чем сильнее на него давили. Этот хитрец умудрялся отвечать на вопросы следствия так деликатно и вдумчиво, что даже самые сложные, провокационные вопросы не приносили главного – улик. Заносить в протокол было нечего.
Тогда к нему, несмотря на возражения юриста и врача, применили пытку водой. Этот шаг стал роковым. Старик оказался сердечником. Он задыхался, терял сознание, а потом вдруг начал опухать буквально на глазах.
– Асцит, – констатировал врач. – Он продержится от силы несколько часов и умрет.
Падре Хуан запаниковал. Врач у него был опытный, хороший. Через его руки прошли многие сотни испытуемых, а потому от пыток подозреваемые у них пока не умирали. Амбруаз Беро обещал стать первым.