Причуды памяти - стр. 56
«Чем дальше в лес, тем третий лишний».
А вот другая на ту же тему:
«Чем дальше в лес, тем толще партизан».
Лизал-лизал начальственную жопу, а потом взял и укусил ее.
Если б он не работал, то так и считался бы хорошим работником, такое умение.
Эрмитаж несоразмерен нашей любви к искусству.
Прогресс есть воспитание человеческого рода.
(Лессинг)
Прогресс – развитие производительных сил.
(Ленин)
Прогресс – это увеличение срока человеческой жизни.
(Любищев)
Последнее определение мне симпатичнее других.
Стивен хокинг
Я виделся с ним в Кембридже. Это, может быть, там самый известный ученый, он полностью парализован. Мы познакомились на улице. Он ехал на коляске. Управляет он ею через компьютер пальцами одной руки, единственное, чем он может двигать. Он не может не только двигаться, но и говорить. Через компьютер он читает лекции. Главное в нем – действующий мозг, мозг на коляске. Его жизнь – свидетельство того, что может человек и что может преодолеть человеческая воля. Он крупнейший специалист по астрофизике. Если бы его не постигло несчастье, может, он так бы и жил физическим шалопаем. Зачем ему было достигать? Есть масса удовольствий, ездил бы, путешествовал, читал лекции, трахал студенток. Впрочем, почти все это он делает. И более того. Создал теорию, обставил на своей коляске многих крупных физиков.
Все же безграничны возможности человека. Мы понятия не имеем, на что способны наш организм, наш ум, наша воля.
На подлокотнике его кресла компьютер, где есть синтезатор речи. Можно вести диалог, читать лекции. Черные дыры, космология – его специальность, он стал в астрофизике корифеем. Сегодня, в 2007 году, ему 65 лет. Окончил Оксфорд. «Хокинг свои „подвиги“ совершил после того, как его разбил паралич», – писал В. в своем очерке о Стивене.
Ему в какой-то момент удалось по-своему объяснить теорию относительности и квантовую механику. Доказал, что черные дыры могут излучать и энергию, и массу.
Как большой ученый, он после всех своих открытий может признаться, что не знает, «почему возникла наша Вселенная».
Я сопровождал его в прогулке по Кембриджу. Коляска на аккумуляторах резво катилась, прохожие раскланивались с профессором. Он чувствовал себя одним из них, из прохожих, из обитателей Университетского городка. А я все не мог успокоиться. Возможности человека не давали мне покоя. Мы не имеем понятия, каковы пределы нашего мозга, нашей воли, наших сил.
Я столкнулся с этим, еще изучая поведение наших блокадников. Такой пример: от голода умирает мать двоих детей. Она, как могла, выхаживала их, но больше нет сил. Организм истощен до предела. Она понимает, что умирает, во время блокады ощущение смерти у людей стало безошибочным, приближение ее слышали, знали заранее – умру вечером, ночью, и смерть приходила без опозданий.