Причудливость скользящих миражей. Два детектива под одной обложкой - стр. 39
Директор вздохнула так тяжко, будто её любимая школа заняла последнее место в областных соревнованиях:
– Дорогой мой, про Славку ничего сказать не могу, где-то затерялся парень. А Борька весь в отца пошёл – тоже «алколев». У Островских другое… как только Мария померла, Игнат Славку к себе в Сартов взял. Он к тому времени университет закончил, кандидатскую работу по химии защитил. Квартиру ему от НИИ дали, должность.
– Слава когда в последний раз в Хвалынь заезжал? – решила уточнить Ольга. – Мы хотим его поискать, как у него имя-отчество?
Директор поёрзала на стуле, покряхтела и нехотя выдавила:
– Внебрачный он… У нас в ведомости записан как Владислав Степанович Островский. Мария Ивановна, их мама, в нашей школе геометрию преподавала. Муж её сразу после рождения первенца в Астрахань на большую рыбалку уехал, там и остался. Маша фамилию менять не стала. Так Островской и прижилась. Отчество тоже, как и Игнату мужнино дала. Мужа-то она семь лет ждала, а потом вдруг округлилась и Славку родила. Вся Хвалынь целый год одним вопросом задавалась – кто? Потом решили – залётные хлопцы. Бригаду Маша нанимала пристройку к дому делать. На том народ и успокоился. И второму сыну ту же фамилию дала, негоже детишек разными фамилиями делить. Вот так-то, дорогие мои… жизнь кренделя выписывает… Отчего печенюшки не едите, давайте… давайте… хрумкайте. Ещё подложу…
– Спасибо! Мы только перед тем, как к вам зайти в машине кофе пили. Евдокия Александровна, – решила задать главный вопрос Ольга, – Софья оставила предсмертное письмо «Меня убил Лель». Есть соображения на этот счёт?
Ольга ещё договаривала слова, а Евдокия Александровна взмахнула руками, закрыла лицо ладонями и застонала:
– Господи, боже мой, всё же ушла к нему, настырная…
Михаил выстроил брови домиком и, порывшись в кармане, вынул пачку сигарет, но увидев вопрошающий взгляд Ольги, не вскрыл пачку, а положил рядом на стол.
– Расскажите нам о Соне, вы могли допустить такой её поступок? – осторожно спросила Ольга.
Директор извлекла из кармана жакета цветной платок и, утирая мокрые щёки, тяжело вздохнула:
– Она до пятого класса с двойки на тройку перебивалась, уроки плохо посещала, всё больше с мальчишками на рыбалке пропадала.…
Евдокия Александровна резко встала и вышла из-за стола, пошла тяжёлым шагом к двери, на ходу обронила:
– Извините, не могу, схоронюсь, поплачу… – обращаясь к Михаилу, добавила, – а вы курите. Хотите же? Покурите, у меня в кабинете можно, цветы любят… извините…
Вернулась она скоро, в руках несла толстую зелёную с тесёмочками папку: