Причины и следствия моего Я - стр. 6
И наверное Алекс, зная неспешную натуру своего кота Мурзика-Мурлыки, а вернее Засони, уже привычно ожидал услышать в ответ красноречивую и саму за себя говорящую тишину. Ну, во-первых, кот мог диванно-глубокомысленно размышлять над ходом развития его истории и поэтому не спешил делать необдуманные выводы, или, во-вторых, Мурзик уже всё обдумал, и пока подбирал нужные слова, которые были бы одновременно не слишком обидно-критичны для него и в тоже время несли в себе конструктивность понимания автором своих ошибок, которые так или иначе всегда встречаются у любого автора.
Но на этот его эмоционально-вопросительный раз, до Алекса вдруг донёсся лексически-звучный ответ. Где ответом Алексу была не та тихая с посапыванием Мурзика тишина, которая сама по себе умиротворяюще ответно действовала на Алекса, а ответом ему был тихий, пробирающий до самой глубины его души, непонятно чей, но в тоже время очень знакомый голос.
– Скажу тебе так. – Сказал некто. – Слишком уж ты пристрастен, и все твои герои несут в себе отражение твоей внутренней неудовлетворенности жизнью. Но и это ещё не всё. И как мне кажется, ты слишком безостановочно последователен в своём авторском изложении, что грозит увести тебя в дебри засюжетности. Ну и плюс ко всему этому, мне кажется, что ты несколько автобиографичен. – Что и говорить, а это прозвучало немыслимо дерзко для Алекса. И эта дерзость была сравнима только с борзотой поведения Мурзика. И наверное поэтому, Алекс сразу же заподозрил Мурзика, а не какое-нибудь привидение, в этом высказанном в его адрес критическом замечании (обоснование этому предположению смотри выше).
Но, несмотря на всё это, Алекса всё-таки взволновала существенность заявленного, и он не собирался это вот так просто мимо ушей пропускать. И он, основываясь на своём видении изложенного, заявил в ответ:
– «Он и Она» – баллада моя.
Не страшно нов я.
Страшно то,
Что «Он» – это я,
И то, что «Она» – не моя.
Видимо, глубины души Алекса имеют свои сверх глубоководности, раз тембр высказанного его ответного слова, отдавал такой истерзанностью, которой подверглись выходящие из этих своих глубин и проходящие через фибры его души слова.
– Ну, раз ты для выражения своих мыслей обратился к классикам, то, пожалуй, твои дела обстоят совсем уж плохо. – Обладатель голоса, по всей видимости, был не чужд проницательности, раз заметил это подвешенное состояние души Алекса. Что, надо сказать, благотворно подействовало на Алекса, для которого, как и для любого другого, дружеское участие никогда не будет лишним. Что, видимо, опять же не прошло мимо этого участливого незнакомца, который, судя по его дальнейшим действиям, предпочитал не откладывать в долгий ящик недосказанное, и решил прямо заявлять то, о чём он думал и хотел сказать: