Причина успеха - стр. 27
– Оливер хотел спросить, свободны ли вы сегодня вечером.
– Да. – Я ощутила приятное, теплое покалывание в животе.
– Чудесно. Оливер хотел пригласить вас на вручение премии Телеакадемии в Гросвенор-хаус.
– Да, это…
– Супер. Вечернее платье, шесть тридцать – семь часов. Оливер заедет за вами в шесть тридцать. Дайте мне, пожалуйста, ваш адрес.
Подобное «романтическое» продолжение нашей сексуальной встречи должно было меня насторожить, но, поскольку я была влюблена, пришлось смириться. А надо было бежать прочь сломя голову. Влюбленность похуже стихийного бедствия или своры бешеных псов.
Нас посадили за круглый стол в просторном бальном зале. На потолке сверкали четыре массивных светильника. Обнаженные плечи, украшения, телекамеры, огромные экраны. Члены съемочной группы с важным видом – на грани истерики – сновали туда-сюда, держа в руках сценарии, напечатанные на желтой бумаге. Церемония еще не началась. Все опаздывали. На сцене репетировали танцоры в сверкающих костюмах. Они исполняли высокие прыжки, будто собираясь броситься в зрительный зал, но тут же поворачивались и задирали ноги в противоположном направлении, все еще глядя в зал с приклеенными, как у стюардесс, улыбками.
Справа от меня сидел Вернон Бриггс, дородный мужчина с сильным йоркширским акцентом – директор четвертого канала, по которому транслировали церемонию. Слева сидела Коринна Боргезе, соведущая Оливера по «Фокусу». Ее темно-красные губы были плотно сжаты от заметного напряжения. Коротко стриженные волосы были выкрашены хной. Бледное лицо под темными очками дрожало, как стальные тросы подвесного моста. «Фокус» тоже номинировали на премию Телеакадемии, и Коринна, к неудовольствию Вернона, настояла на том, чтобы подняться на сцену за наградой вместе с Оливером.
– Я вкладываю в программу не меньше, чем он. Я все равно получу награду как продюсер, но если он поднимется на сцену один, получится, будто Оливер Марчант – лицо «Фокуса». Это несправедливо.
– Послушай, милочка, сказать тебе, в чем заключается твоя работа? Ты сидишь на заднице перед экранчиком и читаешь, что там написано. – Вернон навалился на нее, тыча пальцем. У него было огромное красное лицо и выпученные глаза. – Ты читаешь вслух, и все дела. Это умеет любая школьница. Оливер – редактор программы.
– У Оливера есть член, ты хочешь сказать. И не смей называть меня милочкой, – процедила Коринна сквозь сжатые губы.
Тут у меня возникли серьезные проблемы с платьем. Когда-то это было платье подружки невесты – шелковое, с пышной юбкой, длинное, в стиле Кейт Форчун. Потом я перешила его и покрасила, и оно превратилось в черное мини-платье. Сегодня я пыталась выбрать подходящий наряд и впала в панику. Я стояла на кровати, пытаясь разглядеть себя в зеркале в полный рост, в черной юбке из лайкры, и тут в дверь позвонили. В тот момент – именно в тот момент – платье невесты показалось мне лучшей альтернативой. Только позже до меня дошло, что нельзя идти на прием в платье, даже отдаленно напоминающем наряд пастушки, – пусть даже эта пастушка только что вылезла из угольной шахты. Платье жило своей жизнью, постоянно задиралось и топорщилось. В данный момент оборки торчали во все стороны и лежали на коленях не только у Коринны Воргезе, но и у Вернона Бриггса, который повернулся спиной к нам обеим.