При дворе Тишайшего - стр. 51
Был час пополудни, и в большом невзрачном столовом покое за столом в первый раз восседал князь Григорий Сенкулеевич. Его лицо с быстро бегавшими глазками, с землистым цветом кожи, одутловатыми щеками стало еще безобразнее после болезни. Он с жадностью запихивал в рот куски жареного бараньего сала и запивал это жирное кушанье душистым рейнским вином.
Возле стола, оскалив свои гнилые зубы, стояла Матрена Архиповна. Огромного роста, широкоплечая, уродливая, она как раз была под стать своему хозяину, которого обожала всем своим мужественным, грубым сердцем.
– Ешь, родной, ешь! – говорила она, одобрительно качая повязанной цветным платком головой. – Отощал небось? Лекарь-то есть не давал, собачий сын!
– Гм! – промычал князь. – Кабы не он, сдох бы я, аки пес.
– Ну да, еще бы! – недовольно проворчала домоправительница. – Лекарь! А я разве мало за тобою ухаживала? Мало лампадок Иверской Божией Матери ставила? Мало я ночей возле тебя недосыпала? Лекарь!..
– Известно, он, – флегматично возразил князь. – Кто мне рану-то прижег: ты али он?
– Может, прижиганье это после отзовется. Чернокнижник твой лекарь, вот что.
– Вздор мелешь! – остановил женщину князь. – Не волшебством меня Симон излечил.
Матрена Архиповна поджала губы и помолчала, затем, не вытерпев, спросила:
– А узнал князь Борис Алексеевич ворога-то твоего?
– Говорит, не узнал. Да и как узнать?
– Ты, чай, говорил, каков он обликом?
– Да я сам дюже запамятовал. Будто черный, иноземец какой или что. Рожа у него чернявая.
– А я, хочешь, узнаю? – подбоченясь, с торжеством спросила Матрена.
– Ой ли? – оживился боярин и даже оставил кулебяку. – Врешь ты все, откуда тебе узнать-то?
– А вот те крест, узнаю! – перекрестилась домоправительница, глянув на дорогой образ, висевший в углу.
– Как же ты узнаешь? – полюбопытствовал князь.
– К ворожее Марфушке пойду, – нетвердо ответила домоправительница и пытливо посмотрела на князя.
Лицо Григория Сенкулеевича потемнело и даже перекосилось при этих словах.
– С нами крестная сила! – набожно проговорил он. – Да в уме ли ты, Матрена?
– Ты меня, боярин, не замай! Мое дело, я и в ответе. А неужто же твоему ворогу без казни по белу свету бродить?
При напоминании о дерзком чужеземце, ранившем князя, глаза последнего сверкнули бешенством.
– Сам найду, дай срок! – глухо возразил он.
– Сам-то сам, а пока что я все-таки к Марфушке схожу.
– Как знаешь, только моя хата с краю, ничего не знаю.
– Само собой!.. Нешто я не ведаю?
Что-то вроде ласки мелькнуло в маленьких глазах князя, когда он взглянул на свою верную домоправительницу. Она поймала этот взгляд, и широкая улыбка расползлась по некрасивому лицу.