При чём тут руны? - стр. 24
Ха! Очень похоже на торговлю! Европейцы обещают кому-то бросить пить и курить, только бы всё получилось! Они ещё надеются, что от их решений что-то в этом мире зависит.
Слов нет, в Европе никуда не делась мощная промышленность и гигантские людские ресурсы. Враг по-прежнему страшный, и пренебрежение им недопустимо. Да только Гардарика увеличивает выпуск оружия и воюет, как всегда – спокойно, деловито, беспощадно.
И эта наша спокойная деловитость пугает европейцев сильнее всего. У Гардарики чисто деловой настрой, она просто убивает врагов. Молчаливая, застывшая, холодная ярость. Как волны северного моря или буран в степи. Ничего личного, просто это стихия…
Блин, опять понесло в поэзию. Ладно, вывод ясен, психологический образ противника, примерно, такой. Он ещё не сломлен, отчаянно ищет выход, на что-то надеется. Наше дело надежды его лишить. Но это весной, а пока просто продолжается война, убиваем европейца с учётом его настроений…
В Центре застали масштабные преобразования, будто нас ждали. Вообще меня и ждали, но моё участие сводилось к умному киванию головой, и подписал несколько несрочных бумаг. Вполне могли бы всё сделать, пока я на фронте. Всё равно потом всё под себя сто раз переделал…
Но это в светлом будущем, а прямо сейчас танковая часть переезжала обратно на территорию Корпуса. Забавно, что после войны Центр хотели закрыть, а Корпус снова начнёт учить кадетов.
В данный момент так далеко никто уже не заглядывает, война для русских с недавних пор навсегда. Или только при солдатах вслух не планируют её пережить? Это странно и немного даже обидно, люди для того и сражаются, чтоб жили другие…
Блин, опять в голову лезет идеология того мира. Солдаты сражаются только потому, что приказали, а о чём они при этом думают, практически неважно. Лучше бы вообще ни о чём не думали, не отвлекались от задач.
И солдаты все очень разные. Есть юноши со взором горящим прямо из учебок, а есть майор Антонов. У него точно больше шансов пережить войну, чем даже у Виталика Логинова с его привычкой летать в штурмовиках стрелком. Вот Пётр Алексеевич со всеми говорит без любых стеснений, так его на войне контузило.
А ведь был такой интеллигентный офицер! Хотя что о нём знал командир взвода? Всё у меня шло нормально, вот и не обращало начальство на меня внимания, а тут целый переезд, и виноват во всём только я!
Ездил с ним инспектировать новый Центр, почтительно выслушивал пожелания и передавал по инстанции. Ездил целых три раза, на третий еле как уговорил, наконец, остаться. Так этому деятелю в кабинете поставили телефон!