Презумпция виновности. Часть 2. Свой среди чужих, чужой среди своих. Россия. Наши дни III - стр. 3

Обалдевшие от обилия информации новички молчали и только переминались с ноги на ногу.

– Вопросов пока, видимо, нет, – заключил Женя. – Пойдемте, я вам территорию покажу и расскажу, что делать можно, а что ни при каких обстоятельствах нельзя, – сказал он и вышел вместе со всеми в коридор. – Это кормокухня, – заходя в помещение напротив каптерки, начал экскурсию завхоз.

Кухня была квадратной, довольно просторной и очень светлой. Два больших окна с недавно вымытыми стеклами выходили во внутренний двор отряда и открывали замечательный обзор практически на весь лагерь. На правой и на левой стенах висели полки с посудой, при входе справа стояли два холодильника: один высокий – больше двух метров, второй маленький, размером с половину первого. Оба рефрижератора были однокамерными с небольшими морозилками внутри. Два деревянных стола с лавками стояли торцом ко входу у окон, а третий – перпендикулярно им в правом ближнем углу. За дверью с левой стороны располагались две розетки, под которыми висела полка. На ней стоял электрический чайник.

– Продукты надо класть в персональный пакет и подписывать своей фамилией, – пояснил Евгений, открыв один из холодильников и продемонстрировав, как надо правильно поступать. – Кто будет воровать из чужих пакетов или баулов продукты, тот будет объявлен крысой со всеми вытекающими последствиями.

– Это какими? – спросил любопытный Гриша.

– Нет, конечно, рукоприкладство у нас запрещено. Но мы таких обычно передаем на черную сторону, и они с ними сами разбираются, – объяснил Соболев. – Пойдемте дальше.

Рядом со входом на кормокухню на стене висел тот самый телефон – обычный кнопочный аппарат черного цвета, какие были в квартирах в восьмидесятые годы прошлого века. Рядом с каптеркой располагалась сушилка – так Евгений назвал комнату с большой батареей и множеством крючков для одежды на стенах. Далее по коридору, справа по ходу, располагалась большая комната – не менее сорока квадратных метров; ее завхоз назвал пэвээркой. В комнате было четыре окна, множество стендов, содержащих информацию о правилах внутреннего распорядка и статьях Уголовно-исполнительного кодекса, шесть рядов металлических лавок с проходом посередине. Главным достоинством этого помещения был большой плоский телевизор, висящий на стене.

– Телевизор работает с 19:00 до 21:30, – уточнил Евгений. – Показывает один канал – тот, который включают на вахте. Но картинка отличная – не то, что была у вас на карантине. А вот эта лавочка, – Женя указал на первую слева скамейку, – для обиженных. Не дай вам Бог на нее присесть – сразу зашкваритесь!