Презумпция виновности. Часть 1. Надежды не тая. Россия. Наши дни. III - стр. 34
– Нет, нет, я пошутил, у меня его еще вчера отобрали.
– Я тебе сейчас устрою шуточки резиновой дубинкой промеж глаз! – злобно отреагировал сотрудник конвоя.
– Да шутит он, шутит, Петрович! Наверное, только арестовали, в первый раз едет, не ругайся! – вступился за Григория один из арестантов. – Ты так больше не шути, – на сей раз обратился к Грише его новый сосед, – а то нарвешься как-нибудь на конвой с плохим чувством юмора и огребешь по полной. А эти ребята хорошие, мы с ними не первый раз уже катаемся на суды. Петрович – вообще красавец!
После этой фразы капитан успокоился и быстро снял наручники. Тополев сел на лавку, и дверь в камеру с лязгом закрылась.
Соседями новоиспеченного заключенного оказались разговорчивые и довольно интеллигентные люди. Они поздоровались и представились. Одного из них звали Валера Чурбанов, а второго – Алладин Мамедов, по национальности он был курд. Оба ехали из Таганского районного суда с продленки9. Оба сидели на Бутырском централе на БС10.
– Ну, а у тебя что за беда? – поинтересовался Валера.
– Арестовали меня вчера в ресторане «Иль Помидорро» за то, что у должника деньги своей компании хотел получить.
– Какая беда – это означает «какая у тебя статья», – пояснил Валера.
– Статья 159 часть четыре.
– А ущерб какой, сколько с тебя терпила просит?
– Потерпевший хочет два миллиона четыреста тысяч рублей, а приняли меня с пятьюстами.
– А где приняли?
– На улице Садовнической, 54.
– Тогда у тебя будет Таганский суд, и, скорее всего, тебя привезут в Бутырский СИЗО к нам.
В этот момент дверь автозака открылась, и старший смены велел перебираться в другой автомобиль, побольше. Пассажиров поодиночке, снова надевая наручники и пристегивая к сопровождающему, стали выводить на улицу к стоявшему в десяти метрах от «газели» огромному КамАЗу. На этот раз Гриша почувствовал, что подниматься по приставной лестнице было очень тяжело, особенно в наручниках. Одной рукой он был пристегнут к сотруднику ФСИН, поэтому не мог схватиться за поручень на кузове, и конвоир втащил его практически силой в кабину автозака. Другой открыл фигурным металлическим ключом засов на решетчатой двери, после чего открылась маленькая щелка в камеру – не более тридцати сантиметров, где уже сидели Валера и Алладин. Перед входом с Григория сняли наручники, и, нагнувшись, чтобы не задеть головой потолок, он просочился вовнутрь и сел на железную скамью напротив других пассажиров. Ключ снова провернулся три раза, закрывая решетку за этапируемыми. В этом замкнутом бронированном помещении были две большие камеры для содержания арестантов по десять человек в каждой и три одиночных камеры, а также ряд приставных стульев для конвоя.