Прежде всего любовь - стр. 44
– А это вообще третий вопрос. Это касается людей в твоей жизни, а не твоей… сущности. И это тоже возможно. Люди умирают. Уходят. Миллионы людей растут без отца или без матери. Так что, даже если ты не выйдешь замуж, у твоего ребенка будешь ты сама. И что?
– И что? – говорю я. – Это как-то невесело.
– А вообще не рождаться веселее?
Я киваю, когда он предлагает финальный вариант:
– Нужно просто быть самим собой.
Я смотрю на него, пытаясь осознать обычную для него фразу, а он включает фильм, и в конце концов я переключаюсь на рассказ бабушки ребенка, которого ее дочь-лесбиянка завела от донора и воспитывает вместе с девушкой. Я убеждаю себя, что позитивных добрых историй с хорошим концом больше, чем грустных, особенно если все участники честны с самого начала. В конце концов, это все не так уж отличается от традиционных семей. Все мы беззащитны перед трагедиями, отчуждением, ложью и тайнами.
– Гейб?
– Да? – на этот раз он не останавливает фильм.
– Как ты думаешь, я сумасшедшая?
– Ты серьезно спрашиваешь? Или это такой буддистский коан? – он не отрывается от экрана.
– Меня правда это волнует, – я чувствую страх, который подтверждает мои опасения, – ты считаешь, что я сошла с ума.
– Ну да. Но не сильнее, чем обычно. И я уже говорил, что нужно быть собой.
Вечером, перед тем как лечь спать, я звоню Мередит, чтобы рассказать все сестре. Я сразу понимаю, что она в плохом настроении, как и всегда.
– Что не так? – спрашиваю я.
– Все в порядке.
– Ты какая-то злая.
– Нет.
– Ну ладно. Чем занималась сегодня?
– Постирала три раза. Сходила за продуктами. Забрала рубашки Нолана из химчистки, – голосом она подчеркивает, как мучительна эта рутина.
– И все?
– Ну… отвела Харпер в «Баклс».
– Она выбрала туфельки?
– Нет. Она устроила истерику из-за фиолетовых сандалий с блестками, и нам пришлось уйти.
Я смеюсь, и она добавляет ненужный комментарий:
– Мама говорит, что нет в жизни справедливости. Я, в отличие от тебя, никогда таких истерик не закатывала.
Устав от пикировки хорошей девочки с плохой, я вздыхаю, но все же откликаюсь:
– Это значит, что у меня ребенок будет идеальный?
Она не отвечает и даже не спрашивает, как дела у меня, хотя это просто-напросто невежливо. Вместо этого она сообщает, что встретила в магазине свою старую подругу Шону. Та покупала своему сыну первую пару обуви. Маленькие голубые кедики.
– И как она выглядит?
– Очень хорошо.
– Похудела после родов?
– Да. Стала стройнее, чем когда-либо.
– Слишком худая?
– Нет, не слишком.
– Она выглядит счастливой?
– Насколько это вообще возможно с младенцем, – отвечает Мередит.