Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - стр. 36
Евграф молча смотрел на него, потом перевел взгляд на аналой. Можно ли было после этого доверять Вадиму? Доверия не прибавилось, скорее наоборот. Но было ли у него право не доверять Вадиму? В конце концов, все, что было против него – это сплетни, слухи, догадки… Слишком мало, чтобы принять однозначное решение, особенно в отношении человека, который до этого служил верой и правдой.
– А если не из-за Елены, то из-за кого? – вновь спросил Евграф.
– Из-за отца Ярослава, конечно. Мы давно с ним дружим, а тут я с ним поговорил: он как в воду опущенный, боится, что не справится. Нужно ему помочь, хотя бы на какое-то время.
Упоминание о «каком-то времени» прозвучало успокаивающе. Любая, даже очень малоприятная вещь, начинает казаться сравнительным пустяком, когда объявляется, что она – явление временное. И хотя Евграф был человеком опытным, на него это, как ни странно, также подействовало. Хотя умом он и понимал, что нет ничего более постоянного, чем временное…
– Ну ладно. Пускай отец Ярослав сам ко мне зайдет и попросит – тогда я тебя отпущу… – резюмировал Евграф.
Отец Ярослав на следующий день зашел и попросил.
– Я не против, – по возможности дипломатично ответил ему архиерей. – Но тебе действительно нужен… Нужна помощь именно Вадима?
– Да, Владыко. Да и нет больше никого, – как-то отстраненно ответил ему Андрейко. Он уже дал согласие и Лене, и Вадиму, и ему казалось, что отыгрывать назад сейчас уже поздно. Да и есть ли смысл? И был ли у него вообще выбор?..
Архиерей еще раз взвесил ситуацию. Если все то, о чем сплетничают и что предполагает он сам, правда – то отец Ярослав должен быть об этом осведомлен. И кто-кто, а уж он-то в этой ситуации менее других заинтересован тащить за собой Челышева. Но Челышев перед крестом и Евангелием отрицает все обвинения, а Андрейко против него ничего не имеет. По крайней мере, на словах. Может, и на самом деле ничего нет, одни лишь сплетни, очередное искушение?
Помолчав несколько секунд, Евграф выдохнул и ответил:
– Что ж, будь по-твоему…
Вскоре после того, как отец Ярослав стал настоятелем Свято-Пантелеимоновского храма, все то, что осталось от его семейной жизни, приобрело некую странную, уродливую завершенность. И для самого отца Ярослава, и для его прихожан семья Андрейко превратилась в семью Челышевых, при которой приходской священник находится в качестве этакого приживальщика. Он, как и полагается попу, совершал воскресные и праздничные службы, исполнял требы, однако все решения, касающиеся обустройства прихода и, конечно же, его бюджета, принимали Лена с Вадимом. Денег у него в кошельке было столько, сколько они считали нужным ему выдать – иногда не было и вовсе.