Пресыщенность ядом - стр. 47
- Как ты мог! Это из-за тебя! Захара забрали, а у папы проблемы! Это из-за тебя и этого спора! Это ты Захара заставил на неё спорить, и в лес ты вывез. Он мне всё рассказал, но кто ему кроме меня поверит? Твой отец даже слушать не стал!
Она орёт на весь дом, а мне хочется ей втащить. Жаль, девочек не бьют.
- Рот закрой свой.
- Я всё равно всё расскажу Александру Николаевич, как ты Захара заставил, как эту девку изнасиловать хотел. Расскажу!
- Вон пошла, - выпихиваю её из комнаты, замечая Марину.
Баженова стоит по другую сторону лестницы второго этажа. Не дай бог, она слышала этот бред.
- Я расскажу, не думай, что в этот раз тебе всё сойдёт с рук.
Дягилева орёт, брыкается. Толкаю её от себя и хочу уйти. Но она, конечно, не успокаивается, долбит кулаками мне в спину, и Марина зовёт охрану.
Вику оперативно выводят из дома. Психушка по ней обливается слезами.
- Пойдём чай попьём.
Оборачиваюсь на голос.
- Зачем?
- Предлог поговорить, пойдём, Данил.
Киваю и иду следом за Мариной. Она наливает чай, ставит передо мной чашку и садится напротив.
- Чего ты от меня хочешь? Я всё сказал отцу. Если хочешь повоспитывать, ты мне не мать и…
- Я? Воспитывать тебя? - мягко смеётся. - Какая глупость. Я просто хотела поговорить о том, что случайно услышала.
- Дягилева психопатка и несёт всякий бред.
- Возможно, а возможно, из-за тебя пострадали невиновные люди...
- Это была идея Дягилева. Тупо спор. Я был не в курсе, что он развязался.
- То есть вы поспорили на живого человека?
Хочет пристыдить? Не выйдет.
- Спорили, дальше что?
- Ничего, - улыбка, - просто в один прекрасный момент отец не захочет тебе помогать, или у него не будет такой возможности.
- У него не будет возможности? Мы про одного и того же человека говорим?
- Когда дело касается жизни, даже самые всемогущие иногда теряют свои привилегии. Подумай об этом. Я верю, что ты не такой плохой, каким хочешь казаться. Извинись перед той девочкой.
Марина поднимается из-за стола и уходит в глубь дома.
Смотрю на остывший чай и с размаху скидываю чашку на пол.
До декабря я работаю у отца в офисе. Не по своему желанию, конечно, но, в принципе, за первые две недели вливаюсь в процесс и даже иногда получаю от этого удовольствие.
На учёбе бываю не больше обычного. Викуша притащилась в слезах и с извинениями неделю спустя. Мне на неё как было пофиг, так ничего и не изменилось.
«Саламандру» мне не вернули, даже больше, отец просто закрыл клуб. Это стало больным уколом. Подобного я ещё не чувствовал. Я в этот клуб столько сил вложил, он был мне интересен как проект. Развитие, реклама, я контролил всё вплоть до поставок сам. Мне нравилось, но отец жёстко отыгрался и всё разрушил.