Преступные камни - стр. 11
Тем временем матушка представила Емельяна близнецам, похожим друг на друга, как небо и земля (Лев был полным и кудрявым, Эдуард тощим, сутулым, с прической а-ля Лукашенко), и усадила по левую руку от себя. По правую восседал гражданский супруг Люси Иннокентий, отличающийся от обоих своих братьев. Он был худощав, но с животиком, с волосами редкими, но покрывающими весь череп, и если Лев с Эдуардом выглядели простачками, то Иннокентий – франтом. Брюки со стрелками, рубашка накрахмалена, в кармане пиджака платок в горошек, на шее – бабочка. А уж душился как! Такое ощущение, что зараз он вылил на себя полфлакона одеколона. Тоня, только приближаясь к нему, начала чихать. И это при том, что ее обоняние было закалено маменькиным убойным парфюмом!
– Итак, гости дорогие, милости прошу, угощайтесь! – церемонно промолвила матушка, широким жестом указывая на стол.
Гости дорогие незамедлительно схватили ложки и принялись накладывать себе в тарелки фирменные Люсины салаты.
Тоня могла сколько угодно критиковать свою мать, но вынуждена была признать, что готовила она превосходно. Не самая лучшая хозяйка, у которой на стульях грудами лежали вещи, а грязные чашки могли днями стоять возле кровати (Люся обожала пить чай в постели), умудрялась из простейших продуктов сотворить кулинарный шедевр. Этим, по всей видимости, она и зацепила Тониного отца, так как, сколько Тоня себя помнила, он всю жизнь ругал жену за беспорядок, но на другую женщину менять ее не собирался. А вот Антонина пошла не в мать. Она была аккуратисткой и отвратительной кулинаркой. Рис у нее всегда слипался, жареная картошка подгорала, капуста превращалась в месиво, а единственный салат, который ей удавался, был помидорно-огуречный.
Пока гости накладывали оливье, хозяин дома Иннокентий разливал по фужерам и стопкам спиртное. Дамам – шампанское. Мужчинам – водочку. Когда очередь дошла до Емельяна, тот накрыл свою стопку ладонью и сказал:
– Я воздержусь.
– Нет, друг мой, так не пойдет. За Рождество надо выпить!
– Я не пью.
– Совсем? – полюбопытствовал Иннокентий.
– Совсем.
– Закодированный, что ли?
– Ну почему же? Просто не вижу прелести в состоянии алкогольного опьянения. Предпочитаю мыслить здраво!
– От стопки не окосеешь!
– Возможно, но даже она лишит меня определенного количества клеток головного мозга. Вы знаете, что они отмирают, когда вы употребляете алкоголь? А потом выходят с мочой?
Иннокентий, а больше его брат Лев, который, судя по лицу, любил к стопочке приложиться, открыли рты, чтобы опровергнуть эту теорию, но Люся не дала спору разгореться.