Преступление без наказания - стр. 17

И вот теперь, так некстати, сестра собралась в гости. Я понимал, почему она не сообщила заранее, не попыталась справиться – могут ли ее принять родственники. Конечно, мне пришлось бы отказать ей, сославшись на занятость, и мою, и Веры. Но оставался Женька…

Я положил трубку, чувствуя в душе такую тоску, такое отчаяние, что сердце заныло, образы комнаты поплыли перед глазами. Я с трудом взял себя в руки, вытащил коробку с лекарствами и выпил сразу две таблетки. Так, просидев еще минут десять, я наконец, обрел способность мыслить ясно.

Набрав номер Веры, я долго вслушивался в монотонные гудки, то ли жена не хотела со мной разговаривать, то ли была занята, но я был рад этому обстоятельству. С облегчением дал отбой и потянулся к папке «Дело 117-у».

То, что наконец мне удалось прочесть, вывело меня из себя. Вот уже одинадцать месяцев в городе происходят невероятно жестокие убийства детей и подростков, а об этом сообщили только теперь. Сами убийства поражали своей нечеловеческой жестокостью. Истерзанные тела замученных жертв находили уже в стадии глубокого разложения, были и «свежие» трупы, но со следами истязаний, насилия и измождения. На некоторых не держалась одежда, так как весили жертвы не многим более тридцати килограмм, и под остатками одежды можно было видеть выпирающие кости.

– Сколько всего было найдено тел? – спросил я Тушинина, когда он принес мне чай с пирожками, которые напекла его жена. – Я имею ввиду и убийства, которые не кажутся «сирийниками»? Бомжи, старики, те, кто не вписывается в картину нашего маньяка.

– Двенадцать. – ответил капитан, засовывая в рот зажаристый комок теста. – Но их может быть и больше. – я вскинул на него заинтересованный взгляд. – Есть еще те, кто числится без вести пропавшими. Я уточню и сообщу вам.

– Вы что, не знаете статистики? – я был ошеломлен. – Вас здесь работает не более десятка человек, и вы не ведете список дел?

Тушинин засмущался и начал бубнить себе под нос что-то нечленораздельное, пытаясь свалить всё на нехватку кадров, загруженность и прочую мелочь, мешающую работе.

Я был в ярости. Ударил кулаком по столу с такой силой, что зазвенели стаканы с чаем, а Андрей Григорьевич выронил изо рта кусок недоеденного пирога. Он засуетился, стряхивая крошки на пол. Руки его заметно дрожали, а губы дергались, то вытягиваясь в тонкую линию, то собираясь трубочкой, словно куриная гузка.

– Какого лешего вы тут сидите почти год! – взревел я. – Пишите свои отчеты!.. Когда можно было пораскинуть мозгами и наверняка спасти несколько жертв. Ты умудряешься спокойно есть, когда у тебя в городе творится черт знает что! Или думаешь, что вызвал чужого дядю и он сделает за тебя всю работу? – я бы ещё продолжил кричать, но дыхание перехватило и я закашлялся.